Затем, плюнув на устав, Кадиус поочерёдно пожал руки всем трём офицерам и только после этого покинул крепость, скрывшись за длинными рядами костяных воинов. Вскореворота затворились, оставив кукловодов наедине с безмолвным войском и столь же молчаливой смотрительницей.
Путь назад отныне был отрезан. Конечно, дальние огни на стенах Кина'Терона были хорошо видны даже отсюда, и при желании любой из офицеров мог без труда добраться до города. Но они не вернутся — все трое прекрасно это понимали.
Озадачив Келанию ужином, команда занялась последними приготовлениями. Первым делом следовало испытать весь ассортимент боевых заклинаний. В тренировкахкак таковых никто из офицеров не нуждался — каждый на зубок знал весь перечень вложенных в браслет рун и имел за плечами годы изнурительной практики; но новое оружие, пусть даже врученное руками самого Совета Командующих, нуждалось в проверке.
Вкрепости, в стороне от занятого войском плаца, имелась небольшая тренировочная площадка с дюжиной мишеней и манекенов, но своим скудным оснащением она годилась разве что для утренней разминки городских законников. Кукловодам пришлось снова открыть ворота и выйти наружу, где имелось достаточно пространства и можно было не бояться, что брошенное заклинание ненароком проломит стену или обрушит одну из крепостных построек.
Неподалёку от крепости свод пещеры очень удачно упирался в пол, предоставляя кукловодам огромную палитру для боевых художеств. Весь следующий час своды подземелья озарялись яркими синими вспышками и сотрясались от грохота заклинаний, пока каждый из трёх кукловодов не убедился в безупречном срабатывании всех до единого боевых заклинаний — от простейшего призрачного клинка до разрывных метательных снарядов.
Под конец испытаний на некогда гладкой стене пещеры не осталось живого места от бесчисленных дыр, сколов, воронок и выбоин. Оставалось надеяться, что стражу Кина'Терона известили о прибытии кукловодов, и те не поднимут тревогу, завидев на вверенной им территории всполохи чьих-то заклинаний.
Вернувшись в крепость, кукловоды наскоро поужинали и приступили к осмотру костяного войска. Работа с этродамитакже была офицерам не в новинку — на ученияхдоводилось управлять как одиночными солдатами, так и большими отрядами. Сейчас требовалось лишь убедиться, что войско, свезённое в Кина'Терон со всех уголков страны, исправно функционирует и пребывает в полной боевой готовности. Разве что этроды необладали разрушительной мощью своих хозяев, и проверить их можно было прямо здесь, в стенах крепости.
Кара и Гилберт принялись выборочно вызывать из строя случайных воинов и устраивать между ними дуэли; Келания поспешила принести бутафорское оружие, чтобы этроды не повредили друг друга. Каждая пара проводила по две схватки: сначала этроды дрались самостоятельно, а потом — под прямым управлением кукловодов. На второй стадии Гилберт стабильно одерживал победы, но Кара и не ожидала иного исхода, так что самолюбие девушки не пострадало.
Тиден, всегда стремившийся влезть в компанию, в этот раз куда-то запропастился. Вспомнив про него после восьмой дуэли, офицеры забрались на крышу невысокой кладовой и разглядели голову напарника, гуляющего среди войска. Фонтер прохаживался между рядов костяных солдат, внимательно осматривая каждого из них.
— Кажется, он кого-то ищет, — предположил Гилберт, понаблюдав за напарником.
— Кого бы? Они же все на одно лицо.
— Отличия есть, — сказал командир и задумчиво добавил: — И если ты был знаком с человеком при жизни, то и в новом облике сумеешь его узнать.
Гадать, кого же ищет в этом строю наследник уважаемого рода, не имело смысла, и кукловоды вернулись к работе, решив расспросить Фонтера ближе к вечеру. Но столь долго ждать не пришлось: вскоре Тиден сам заявился на тренировочную площадку, ведя за собой одного этрода.
Ничего особенного в его выборе не было, разве что из левого костяного наплечника, словно две башни, выпирали вверх два плоских зубца, доходя солдату до самой макушки. Подобные отличительные черты встречались у многих этродов; лишь то, что могло помешать в бою, беспощадно спиливалось и отламывалось сразу после обращения.
— Позволите присоединиться? — спросил он своим привычно дружелюбным тоном.
Гилберт кивнул и отозвал своего воина, позволяя Фонтеру помериться с равным по силе противником. Было интересно узнать, что у напарника на уме.
Этроды Кары и Тидена вооружились деревянными прутами и сошлись на площадке и стали обмениваться ударами — пока что самостоятельно. От костяных воинов не приходилось ждать высокого искусства фехтования, что с лихвой компенсировалось грубой силой и прочной защитой, а также отсутствием страха и боли. Тренировочные палки для них делались толще и тяжелее, чем для простых людей, иначе разлетелись бы в щепки после первых же взмахов.
Гилберт стоял в сторонке, по-хозяйски наблюдая за ходом поединка. Скорость, координация движений, умение бить и отражать удары — всё было в порядке, как и у прочих солдат, подвергшихся проверке. Брак был весьма редким явлением среди костяныхвоинов, а если и встречался, испорченные рекруты должны были отсеяться задолго до прибытия в Кина'Терон.
Пришло время для поединка самих кукловодов. Перехватив управление, два офицера начали дёргать за невидимые нити, напрямую задавая воинам каждое движение. Поединок тут же преобразился: грубое размахивание палками перешло в сложные серии ударов, костяные бойцы стали выдавать хитроумные приёмы и подлавливать друг друга на подлые финты.
Кара и Тиден сражались наравне, ни одна из марионеток не уступала другой. Лицо Кары напряглось, впервые столкнувшисьне с сильным противником, а, наоборот, с неиллюзорнойвозможностью одержать победу. Её противник тоже предельно сосредоточился на своей кукле, не желая уступать.
Ивсё же поединок, в котором воинам нельзя ранить друг друга, мог затянуться до самого вечера, и Гилберту пришлось скомандовать отбой. Когда этроды сложили оружие, он перестал делать вид, что никто ничего не заметил, и задал Фонтеру прямой вопрос:
— Кто это?
Тиден повернулся к костяному воину, вполне обычному на вид, и смерил его задумчивым взглядом. В отличие от Кары, чья марионетка получила привычную команду и вернулась в строй, он не спешил отпускать своего этрода. Какое-то время офицер терзался сомнениями, стоит ли посвящать напарников в свои тайны, но в конце концов махнул рукой и объявил:
— Знакомьтесь — Сореус Фонтер собственной персоной.
— Соре… — Кара, кажется, где-то слышала это имя.
— Отец Тидена, — подсказал Гилберт, немало удивлённый услышанным. — Тот самый, о котором я спрашивал в поезде.
— И, как видишь, я тебе не соврал! — довольно произнёс Тиден. — Живёт и здравствует. От терзавшей его болезни не осталось и следа.
— Так, не гоните, дайте мне всё это переварить, — снова вклинилась Кара. — Хочешь сказать, твоего отца, великого что-то там, взяли и превратили в этрода? И вот он стоит сейчас перед нами?
— Да, всё именнотак, — кивнул Фонтер. — Этродами, как ты должна знать, становятся не только преступники. Любой человек, мечтающий служить Теорату, но не способный — по тем или иным причинам — стать обычным солдатом, может на добровольной основе пополнить собой ряды костяного войска, подписав нужный договор.
— И с какой радости твой отец решил подписаться на такое?
— Из-за той самой болезни, о которой спрашивал Гилберт. Отец и правда был нездоров, недуг сильно подкосил его. Тело перестало слушаться, да и разум со временем начал ему отказывать, а лекари лишь бессильно разводили руками. От кейсарина пользы тоже не было: руны могут затянуть рану или срастить кость, но сложные заболевания им не по силам. И вот, пока остатки разума окончательно не разбежались из его головы, отец вызвал к себе управителя из Зала Войны и подписал контракт. «Я буду служить своей стране, покуда бьётся моё сердце», — сказал он тогда. Это были его последние слова в человечьем облике.