— А может что-то по Глазунову или Фомичевой? Он же мне весь мозг за этот месяц выел.
— Нет. — Гоша отщелкнул окурок в окно. — Вы ж видели его, Макар Василич. Даже если сам убийца пришел бы с повинной — он бы этого просто не заметил. Я уверен — ему что-то сообщили о Лизе.
— А где она была, кстати?
— В Питере гуляла. — Гоша взялся за графин, налить воды в стакан.
— Так может, её в Питере заметили и позвонили? Информация о её пропаже там тоже прошла — федеральный канал все-таки был задействован.
— Мы проверяли — машина Дениса в ту ночь не проезжала по питерской трассе. Он из дома сорвался с такой скоростью — стопудов под камеры попал бы.
— Тарас! — вдруг гаркнул Протапов. — Я сегодня твой голос услышу?
Тарас вздрогнул и поднял глаза.
— Да. На питерской трассе Дениса не было. И это еще больше меня смущает.
— Что значит еще больше? — нахмурился Протапов.
— Мне кажется, Лиза не ездила в Питере.
Гоша замер, не донеся стакан до рта.
— То есть?
Тарас откинулся на стуле. После того, как около дома Дениса он дал отмашку искать машину Дениса, первое, что пришло на ум — ему кто-то позвонил по поводу Лизы и Денис рванул, даже не отзвонившись другу. Это очень типично для Дениса, учитывая в каком состоянии был друг. Поэтому Тарас забрал его телефон и нашел последний входящий звонок. Но позвонив по номеру, услышал так ненавистную фразу механической бабы: «Абонент не доступен».
Давать запрос на определение, кому принадлежит номер, без санкции Протапова не было смысла: это только в кино раз-два и готово. На самом деле может пройти сутки, а то и больше, пока опера узнают имя владельца номера.
Поэтому Тарас сел в машину и стал рассуждать так, как он всегда делал, работая над очередным делом. Была у Тараса Вольного такая привычка — ставить преступника или жертву на свое место. Вот и в этот раз Тарас сказал себе: «Так… Я — Денис. Я вторые сутки в ужасе — пропала сестра. Я сделал все, что возможно и теперь осталось только ждать. Ждать любой информации. Мне звонят и я срываюсь получить эту информацию. Так. Логично. А я, Тарас Вольный уже знаю, что Лизка была в Питере. Тогда мне надо знать, где именно она была, с кем и где предполагаемый информатор мог её засечь, а потом позвонить по номерам, обозначенным в репортаже».
Это мог быть официант в баре, продавщица мороженого, да и любой человек, кто смотрел программу «Разыскивается» по телеку. Значит, надо узнать у Лизы, где она была конкретно в Питере, и искать друга там.
Тарас открыл эмэмэс, в котором Лиза скинула адрес бабушки Васи. И рванул в деревню «Ручейки»…
— Постой. — оборвал Гоша рассказ Тараса. — Но номер, с которого позвонили Денису — московский. Наша сотовая связь. У питерцев другие цифры кода номера.
— Знаю. — отозвался Тарас. — Но очень многие питерцы имеют московские сотовые номера. Мой однокурсник имеет три таких номера, а живет под Питергофом.
— Ты можешь по-человечки сказать — взвился Протапов. — Почему ты уверен, что Лиза не была в Питере?
— Я пока не уверен. Но она какая-то странная. Вернее, не она, а её рассказ о поездке.
Тарас перехватил ребят на вокзале и довез до брусчатого дома в деревне, придумав, что ему надо знать где и с кем была Лизка, чтобы по правдивей отмазывать её перед Денисом. Лизка поверила. Но из её рассказа выходило, что вся неделя у нее как в тумане.
— Понимаете? — Тарас вскочил и заходил по кабинету. — Она мало что помнит. Путается, на чем приехала обратно — на самолете или поезде. И самое главное — она потеряла телефон, и даже не смогла при мне позвонить этой своей Маше однокласснице. Хорошо фамилию вспомнила.
— А зачем тебе эта Маша? — не врубался Гоша.
— Гоша — очевидные вещи! — хмуро бросил Протапов. — Спросить, гуляла с ней подружка эту неделю или нет.
— А-а-а… — протянул Гоша. — А может Лизка все это придумала? Чтобы правду нам не говорить.
— Нет — я бы понял. — твердо сказал Тарас. — Она говорит правду. Сама не понимает, что с ней — словно… словно все происходило не с ней.
— Та-а-ак… и какое все это имеет отношение к пропаже Дениса? — Протапов нервничал, то и дело надевая и снимая очки.
— Прямое! Если Лиза не была в Питере, где она была? И может именно туда, где она была в действительности, Денис и рванул.
— И пропал. — обронил Гоша.
— Так. Суммируем. — Протапов крепко надел очки на нос — Лиза утверждает, что была в Питере. Ведет себя странно, мало что помнит. В Питере не была, но отсутствовала неделю. Дениса срывают из дома, а Лиза возвращается со смутным рассказом. Вывод напрашивается сам собой — ты думаешь, Лизу специально похитили, чтобы дезорганизовать Дениса, а потом выудить из дома?
— Что-то в этом роде. А чтобы она не помнила, где была — чем-то накачали.
— Тарас! Ты слышишь себя? — Протапов аж вскочил. — Накачали и вставили в мозг новые воспоминания? У нас не кино, а реальность! Всё это слишком сложно. И, прости, неправдоподобно. И самое главное — зачем весь этот сыр-бор?
— Он до чего-то докопался. Перед пропажей Лизы он что-то нащупал.
— Ясно. — Протапов упал в кресло. — Я так и знал. По Глазунову или Фомичевой?
— Денис считал, что эти смерти связаны. И ещё… в день исчезновения Лиза была на приеме у Марата Харитова. А он — тесть Глазунова. Хотя… это может быть просто совпадения.
— В которые Лавров не верит. — задумчиво протянул Протапов.
Зазвонил сотовый Тараса. Он ринулся к нему так, что сбил стул. Схватил, слушал пять секунд.
— Понял. Спасибо. — Тарас медленно положил трубку на стол. — Одноклассница Лизы — Мария Тимофеева третий месяц отдыхает в Крыму.
Протапов и Гоша не успели отреагировать — в дверь ворвалась Антонина.
— Ни в какой Питер Лизка не ездила! Ни туда, ни обратно. Ни на самолете, ни на поезде. В списках пассажиров её нет. Может она автоспотом добиралась?
— Нет, Тоня. Не было её в Питере.
— А где была? — удивилась Антонина.
— Очень надеюсь там, где сейчас Денис. Макар Василич, надо как-то ускорить определение номера, с которого Деньке позвонили.
Протапов крякнул, но потянулся к трубке. Однако снять её не успел. В дверь заглянула Даша.
— Ребята! Машину Дениса нашли.
… Начальник охраны отпер тяжелую дверь карцера. Марат вошел, увидел Дениса и Марго — руки и ноги связаны, ни одним мускулом на лице не выдал своего удивления, только сказал охраннику.
— Оставь нас одних.
Денис же откровенно ахнул, увидев Марата, и уставился на него, изображая искреннее удивление.
Охранник вышел. Марат, не удостоив Дениса взглядом, подошел к Марго, укоризненно покачал головой.
— Как ты могла! Не ожидал от тебя…
Марго вскочила, насколько ей позволяли путы, опустилась перед Маратом на колени, стала бить поклоны и затараторила.
— Учитель, прости! Я… не хотела…
— Ты предала меня.
— Нет, нет! Но они его так, так били!.. Чуть дух не вышибли! Ну, это же нехорошо, это нельзя так! Он хоть и этот — полицейский, он же человек, все-таки… Так жалко стало! Ну, не удержалась я…
— Мне сказали, ты здорово дерешься, — Марат в упор смотрел на Марго.
Марго затараторила — что, мол, мечтала стать артисткой, сниматься в боевиках, вот и ходила на тренировки! В жизни раньше никогда драться не приходилось, ну а тут — решила свои силы попробовать… Правда, все равно не получилось, это ж не кино…
Слушая все это, Денис никак не мог понять, говорит ли Марго правду, или сочиняет на ходу, как выкрутиться из опасной ситуации. Уж слишком противоречивы были все ее слова и поступки, которые слышал и видел Денис в последние сутки. И сама она — будто совершенно разные люди существовали под этой оболочкой прекрасной блондинки — наивной, доброй, нежной, при этом неожиданно жесткой и проницательной, и такой желанной. И Денис мысленно молил судьбу, чтобы она не позволила Марату причинить Марго боль и зло.
Марат рывком поднял Марго, усадил на нары. — Ладно, я подумаю, как тебя наказать. Но ты знаешь — у нас не место предателям.