Галкин замолчал. Вытянув вперед нижнюю губу, он опять на чем-то зациклился.
– И что я скажу, если она спросит, что это за послание? – Макс дернул Тимофея за рукав, чтобы вывести из задумчивости.
– Ничего, – очнулся Галкин. – Говорить буду я.
Макс набрал на сотовом цифры, которые продиктовал ему Тимофей, и остановился. Его совсем не тянуло вступать в переговоры с монструозной тризэ.
– Ты Лизки не бойся, – Галкин, видимо, догадался, почему Макс тормозит. – Она классная девчонка. И веселая. Поприкалывается сначала, а потом вы с ней еще подружитесь.
«Всю жизнь мечтал», – подумал Макс.
Но тянуть дальше было некуда.
Услышав «Прокуратура. Я вас слушаю!», произнесенное бодрым девчачьим голосом, Макс растерялся так, что забыл все, что хотел сказать.
– Говорите – вам помогут, – настойчиво повторил голос.
Макс кашлянул, прижал плотнее телефон к уху и протянул:
– Э–э–э–э…
– Что–что? – спросил голос. – Вы в порядке? May I help you? Do you speak Russian?
Галкин больно ткнул Макса в бок.
– Э–э–э–э, – еще раз выдавил из себя Макс самым вежливым тоном, на какой был способен. Потом закрыл глаза и словно нырнул с моста головой вниз.
– Здравствуйте! Вы Елизавета Галкина? У меня для вас тайное послание от вашего брата Тимофея…
– От Тимоши?! – заверещала труба. – Что с ним?! Он жив? Он где?
Елизавета Галкина кричала так громко, что ее услышал брат. Подскочив к Максу, он вырвал у него сотовый.
– Лиза, Лизонька, Лизунчик, – успокоительно забубнил Тимофей. – Скажи мамусе, что со мной все в порядке. Да, я жив и здоров. Не понимаю, чего вы устроили такой тарарам. Это ты виновата в том, что меня ищут. Я же говорил тебе, что поживу у Макса. Ты просто об этом забыла. У какого Макса? У Иванова. Память у тебя плохая! Была б хорошая, мамуся сейчас бы не волновалась. Ну и что, что не говорил! А ты скажи – говорил. А я тебе такое расскажу…
Тут переговоры брата с сестрой закончились, так как Лизкины крики привлекли внимание мамуси.
По требованию мамуси Тимофей включил видео и громкую связь, и Макс быстро прочувствовал, что значит допрос с пристрастием.
– Ты цел? – первым делом строго спросила мамуся, увидев сына. – Покажи руки.
– Я цел, – сердито заявил Тимофей, демонстрируя, что на руках нет ссадин. – Ни с кем не дрался, на заборах не висел, вел себя хорошо. Ну, почти…
– Я сейчас за тобой приеду или пришлю машину.
– Не надо машины, – взмолился Галкин. – Все же в порядке. Сам приду.
Голос мамуси смягчился.
– Познакомь меня со своим другом. Я правильно поняла: ты провел у него два дня?
– Здрассте, – сказал Макс дребезжащим голосом. – Я Макс Иванов.
– Приятно познакомиться, – сказала рыжеволосая женщина с зелеными, как у сына, глазами. Голос ее звучал довольно дружелюбно. – А я мама этого балбеса, который всех насмерть перепугал. Ну, давайте, рассказывайте, как жили с четверга до субботы.
Еще до звонка тризэ Тимофей и Макс обговорили детали своей вымышленной жизни на квартире Ивановых.
– Мамуся может спросить о чем угодно, – инструктировал Галкин. – О кашах, которые ели на завтрак, о том, куда мы ходили и где я спал ночью. Даже о том, какого цвета плед, который ты дал мне, чтобы я не замерз.
Тимофей знал, что говорит.
Маму Галкина интересовало все, особенно подробности. Вопросы она задавала быстро и часто совершенно неожиданные. Мальчики рассказали ей, чем занимались, что ели и смотрели по телевизору, как выглядит гигантская африканская улитка и где сейчас Ивановы-старшие. Потом повторили рассказ, но уже в другом порядке.
Макс так боялся ошибиться в деталях, что быстро взмок. Еще ему было ужасно стыдно обманывать незнакомую женщину. Но в самые критические минуты он напоминал себе, каким образом на его столе появился Тимофей и что случится, если это сейчас откроется. Голос совести умолкал.
Самым страшным в допросе оказалось то, что, задавая вопросы и пристально вглядываясь в лицо сына и его новоиспеченного друга, мамуся дружелюбно улыбалась. «Какая-то изощренная китайская пытка, – думал Макс, изо всех сил стараясь улыбаться в ответ. – Держится так, будто наши ответы ей совсем неинтересны. Просто захотелось с нами немного поболтать».
Когда допрос пошел на третий круг, Макс вспотел и попросился попить воды.
Вернувшись, он обнаружил, что все закончилось.
– Тимоша, я знаю, что ты и твой друг мне сейчас напропалую врете, – заявила мамуся, улыбаясь даже шире, чем раньше. – Надеюсь, у тебя есть на это очень серьезные причины. Вечером посвятишь меня в свои тайны?
– Как получится, – Тимофей пожал плечами. – У меня до вечера еще много дел.