Я было полез из домика, но тут на площадку завалились волонтеры. Те, что девочку искали. Целая толпа. Кто-то зашел в туалет. И сразу поднялся крик. Все забегали, зазвонили по телефонам. Полиция приехала, «скорая». Вокруг орут: «Варя Тимошина нашлась!» Я и не стал высовываться.
– Ты никому не сказал, что видел? – спросил Макс.
– Сказал – своей сестре. Хотел реакцию проверить. Спросил, не рассказать ли все мамусе.
Макс посмотрел на Галкину и поразился ее серьезному виду. Будто до сих пор она придуривалась, а сейчас, наконец, стала настоящей.
– Мы с Тимошей неделю голову ломали, – сообщила Лиза. – История-то – из жанра фэнтези. Доказательств никаких. Все, что видел мой брат, – это бабка, которой захотелось в туалет, и вспышка. Вспышку легко на дождь списать. Типа молния блеснула. Из домика туалет виден плохо, он поодаль от площадки стоит. Может, Варя Тимошина туда раньше забрела. До бабки – просто Тимофей не заметил. Он же отвлекся на нее, когда она в домик заглядывала. Принести девочку в сумке она тоже не могла – Тимоша клялся, что сумка была небольшой и легкой.
Макс согласился, что Тимофею, пожалуй, не поверили бы.
– Мы решили, прежде чем что-то говорить взрослым, надо еще понаблюдать за площадкой, – объяснил Тимофей. – Я несколько дней сидел там, как раб на галерах. Хорошо, Лизка меня в школе прикрывала. Бабка появилась всего раз. Посидела на скамейке и ушла. Я проследил, где она живет. Нормальный такой дом, и бабка, вроде, безвредная. Зачем ей похищать девочек?
– После Вари Тимошиной они больше не пропадали, – заметила Лиза. – Так все и закончилось.
– Нет, не все, – возразил Галкин. – Зимой Лизка не утерпела, и выложила в инет сочинение с картинками. К картинкам претензий нет. Зато содержание фиговое. Называется «Ведьмины забавы». О том, как злая ведьма гоняется по лесу за маленькой девочкой. А друг девочки, рыжий мальчишка и подлый трус, боится с ведьмой сражаться. Это я-то подлый трус?
– У писателей есть право на художественное преувеличение, – хихикнула Лиза, видимо, возвращаясь к более привычному для себя насмешливому состоянию.
Но Максу было не до хихиканья.
– Не понимаю, – задумчиво произнес он. – Если все закончилось еще прошлой осенью, что случилось в четверг?
– В конце весны я опять увидел бабку на детской площадке. Лизка, помнишь, мы ходили весной в парк на открытие сезона? В этот парк, на Космонавтов.
– Помню, – ответила сестра. – Тогда целый праздник устроили. Аттракционы запустили, палатка с мороженым заработала, шары надували. Конкурсов было много, ты еще бейсболку выиграл.
Макс тоже помнил этот праздник. Ивановы пошли в парк всей семьей. Было солнечно и тепло, как летом. Особенно веселилась мелюзга. Мамы окончательно пришли в себя после осенних событий, вытащили детей из теплой одежды, и на площадке было очень шумно от беготни и радостных воплей. С малышней вроде Кати возились два клоуна в рыжих париках. Они загадывали загадки, играли в «ручеек», организовали танцевальный флэш-моб под музыку и щедро одаривали всех шоколадными конфетами местной кондитерской фабрики. Конфет Катя съела много, так что наутро ее щеки покрылись красными пятнами.
– Старуху я заметил во время флэш-моба, – продолжил рассказ Галкин. – По чесноку, сразу ее не узнал. Не думал, что она может так выглядеть. Она обошла площадку и уселась, чтобы видеть танцующих детей. Почему-то мне это не понравилось. Я последил за ней, за ее домом. Ничего подозрительного. На площадке она тоже больше не появлялась. Но три недели назад стала ходить сюда, как на работу.
– И ты мне ничего не сказал! – возмутилась Лиза.
– После «Ведьминых забав»? Фигушки.
– Как тебе удавалось за ней следить? – удивился Макс. – На детской площадке трудно быть незаметным. Те, кто постарше, вроде нас, торчат среди мелюзги, как эскимо на палочке.
– У меня свои методы, – заважничал Галкин. – У ее дома есть специальное укрытие для слежки. А в парке я маскировался.
– Вот, оказывается, что, – воскликнула Лиза. – Теперь я знаю, почему ты стащил мою длинную юбку и парик для Хэллоуина.
– Я нацепил на себя твой дурацкий парик всего раз. А вообще стал следить за старухой прямо от ее крыльца.
– Топтуном, значит, заделался, – заметила Лиза. – Сто лет назад, в царской полиции, тех, кто вел слежку за подозреваемым на улицах, называли топтунами или филерами.
Тимофей отмахнулся от Лизы, как от надоедливой мухи.
– Я боялся, что у нее началось весеннее обострение, и она снова начнет похищать девочек. Ходил за ней три недели, выяснял режим дня.
Тимофей вытащил из кармана шорт потрепанную записную книжку.