…За сто семнадцать минут до возвращения родителей, размытое боковое зрение подсказало ему, что все вокруг на него смотрят и даже что-то ему говорят.
Видимо, вид у него был не ахти.
Макс, прищурившись, всмотрелся в Деванша. Индиец шевелил губами и выглядел очень встревоженным. Слов его Макс не слышал.
Сто шестнадцать минут.
– Макс, ты в порядке? – раздался у уха звонкий голос Лизы. – Что с тобой происходит?
Он очнулся.
– Зря стараемся, – с трудом выдавил он, скривив губы. – Мы уже ничего не успеем сделать.
Деванш кивнул головой.
– Дом построить, может, и не успеем. Но того негодяя, который держит в заложниках Катю, вычислим легко. Ты сомневаешься в наших умственных способностях?
– Нет.
– Тогда оторвись от часов. Понимаешь, у нас уже есть вся необходимая информация. Нужно только выделить из общей массы самое существенное и сделать выводы. Будет здорово, если ты к этому подключишься.
– Хорошо, – сказал Макс, посмотрел на смартфон и увидел, что прошла еще минута.
Деванш вернулся к листку с вопросами.
– Сначала отвечу на вопрос моей жены. Потому что он – самый простой. Алиша, я не знаю, что сделаю с Кукловодом, когда мы его найдем. Убивать точно не буду. Ты ведь этого не хочешь?
Алиша грустно улыбнулась:
– Не хочу.
– Теперь вопрос Лизы. «Зачем усатого мужика превратили в куклу?» На него нелегко найти ответ. И времени на поиски потребуется много. У меня есть версия, в какую мутную историю Усатый вляпался. Но доказательств никаких. Раз мы решили, что он не имеет отношения к похищению Кати, давайте вернемся к нему позже. Лиза, ты согласна?
Лиза кивнула головой:
– Да.
– Тогда два самых главных вопроса. Первый, от Макса: откуда шефу с Кепарем еще до концерта было известно, что и Усатый, и обе кнопки у нас? Второй, от Тимофея: чем шеф предлагает нам махнуться? Макс, что скажешь?
– Я все время ломаю над этим голову. Предположим, Кепарь сегодня все-таки видел, как мы уносим от мадам Баттерфляй сумку с Усатым и ПРЕВРАЩАТЕЛЕМ, и сказал об этом шефу. Но как они узнали, что и ОЖИВЛЯТЕЛЬ у нас? Ведь Тимофей занырил его еще в четверг. Единственный ответ – шефу проболталась старуха. Колись, Галкин: перед тем как превратить тебя в куклу, она точно не видела, что ты взял кнопку?
– Точно. Я, как услышал шорох, с перепугу сунул ОЖИВЛЯТЕЛЬ в карман. Она вошла в спальню, увидела меня, замахала руками, потом смотрю – ты стоишь у стола и считаешь до десяти.
– Значит, догадалась, когда на Виноградной снова увидела тебя живым.
– С чего бы ей догадываться. После меня у нее куча народа побывала. Сам знаешь: в четверг у нее был ПРЕВРАЩАТЕЛЬ, а в субботу – уже не было, забрали. Из этой кучи любой мог стибрить и меня оживить.
– Старуха вряд ли сказала своему брату, что превратила в куклу какого-то незнакомого мальчишку, – подала голос Лиза. – Она очень брата боится.
– Лиза и Тимофей правы, – сказал Деванш. – Скорее всего, мадам Баттерфляй так спешила избавиться от превращенного Тимофея, что сначала даже не заметила, что ОЖИВЛЯТЕЛЬ исчез. Тебя когда превратили в куклу?
– Около половины двенадцатого, – буркнул Галкин.
– А когда Катя нашла Рыжего?
– Между двенадцатью и часом, – ответил Макс.
– Между двенадцатью и часом дня в четверг. А в субботу после обеда Кепарь уже требовал от нас отдать ему обе кнопки. Что-то за эти два дня произошло.
Деванш потер переносицу.
– Ладно, зайдем с другой стороны. С вопроса Тимофея. Как вы думаете, что хочет предложить нам шеф в обмен на кнопки?
– Фигню какую-нибудь, – предположил Галкин. – Если решит, что кнопки нам больше не нужны – мы ведь уже оживили вашу жену, – то предложит фигню. Если решит, что за просто так не отдадим, – что-нибудь клевое. Бриллианты.
Слово «бриллианты» Деванша почему-то рассмешило.
– Ты бы согласился поменять на бриллианты волшебные кубики?
– Что я, дурак? – оскорбился Тимофей.
– Катю, – тихо сказал Макс. – Он предлагает нам на обмен Катю. Она же у него.
– Знает, что мы готовы все за нее отдать, – выпалила Лиза.
Макс посмотрел на девочку с благодарностью.
– Даже больше, чем все, – подтвердил он.
– Тогда следующий вопрос: откуда он знает, что Катя так нам дорога?
У Макса по спине поползли мурашки.
– Ему известно, что Катя потерялась и что мы ее ищем.
– Ты кому-нибудь говорил, что она пропала?