- Запустение это какое-то... неправильное. Свято ж место пусто не бывает...
- Ну ты нашёл Святую землю в степях Украины, - расхохотался Борщ. - Места для грешников в аду, если сравнивать с нашими гребенями, окажутся между пятью звёздами и совсем уж люксами. Ну рассмешил.
На лице Димы возникла как будто небольшая ухмылка, и он продолжил.
- Вот вы зря смеётесь, Борис Филлипович, поскольку мнение это не только моё. Неоднократно в нашей столовке высказывалось предположение, что люди ушли не сами, а их выдавило нечто, пришедшее им на смену. Природа не терпит пустоты. Посмотрите же вы, - взвёлся Дима, - Ушли все, кого можно было назвать свободными, а кто остался? Я же не слепой и не глухой, я же знаю, что снялись все сталкеры, не имевшие отношения к Институту, причём даже те, кто неплохо зарабатывал на артефактах. Вплоть до перекупщиков. Особенно меня насторожило, что эти-то снялись чуть ли даже не самыми первыми. Им-то какой смысл терять источник дохода, если учесть, что свои каштаны они таскали из огня чужими руками? Я навёл справки: спрос на некоторые виды артефактов не падал, то есть должны вроде бы быть желающие на этом подзаработать, ан нет. Вернее, было несколько групп, да вот только закончилось всё плохо. Но в сети на некоторых... эмммм... интересных форумах появились душераздирающие, причём почти в прямом смысле, фотографии и истории про то, как одна из этих групп нашла останки нескольких первых, после чего её состав благоразумно решил, что жизнь всё-таки дороже. Дайте сигарету, пожалуйста.
Борщевский за всё время, сколько Дима ходил у него в замах, ещё ни разу не видел того настолько возбуждённым. И что особенно поражало, так это клятая в очередной раз его непохожесть на того Хендрикса, которого Борщ знал прежде. Прежний Дима не мог так говорить. Не стал бы он называть Борщевского по имени-отчеству, да и в выражениях стесняться также не счёл бы нужным.
Борщ открыл ящик стола и выложил на стол пачку. Дима распечатал её дрожащими руками и не с первого раза прикурил.
- Военные за последние полгода дальних рейдов не делали ни одного глубже трёх километров от Периметра, - продолжил он. - Нового Периметра, если уж быть особенно точным. Конвои наши - не в счёт, тут дорога накатана. Это же курам на смех. Да и то, сдаётся мне, что от рейдов у них там было одно название, на самом же деле их командование прятало на Аномальных какие-то концы в какую-нибудь воду. Очень, знаете ли, удобно - аномалии всё сожрут, не подавятся. Да и без аномалий многое можно на учения списать. Горючку, боеприпасы, технику... да что я вам это рассказываю, вы и так это всё знаете.
Дима затянулся, и собрался было продолжить, но в коридоре раздался топот, грохот роняемой мебели и звуки борьбы. Сквозь дверь донеслись обрывки фраз вроде "...Да ты ж в нулину пьян...", "Проспись, завтра расскажешь...", а также "...Это важно.." и "... А вы меня пустите, пусть он решает...". Кто-то явно пытался пробраться в кабинет администратора Базы, но ему, в свою очередь, сделать это почему-то не давали. Борщевский почесал нос и нацепил очки.
- Хватит там уже барагозить, - начальственно гаркнул он. - Запускайте человека, может, у него действительно что-то важное.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник невысокого роста мужичок в изрядно поношенном защитном костюме. Вид у него был взъерошенный, лицо же - красным от недавней борьбы. За ним стояли ещё двое сталкеров, один из которых держал мужичка за шкирку.
- Борщ, мы предупредили, если что, - произнёс хрипло один из них, - он в стельку. До "белочки" допился небось, почудилось ему там что-то, типа.
- Разберёмся. - Борщевский оглядывал всю компанию.
Мужичок остался на пороге, дверь в кабинет закрылась.
- Кузьмичёв, - строго молвил Борщ, - сразу говорю, что здесь тебе не нальют. Только если чаю и в твою посуду.
- Филлипыч, веришь или нет, но уже само в глотку не лезет, - мужичок дрожал, его маленькие глазки нервно бегали. - Я опять ту бабу видел...
У Кузьмичёва, также известного как Кузя, являвшегося на этот момент единственным оставшимся специалистом в институтской лаборатории на Базе, было три качества, делавшие его если не авторитетом, то весьма уважаемым специалистом среди остальных "ходоков в поля", а именно - умение мыслить нестандартно, в сопровождении с гремучей смесью безбашенности и параноидальной же осторожности. Из мест, куда боялись лазить все остальные, Кузя выходил живым и почти всегда невредимым, да ещё зачастую не с пустыми руками. Даже после того, как База перешла из объятий почившего в бозе Института в ведение какого-то непонятного "отдела", Кузя в дальние выходы ходить не перестал, хотя при том окладе, который ему положил "отдел", мог бы спокойно торчать у себя в лаборатории, поручив добычу образцов тем, кому это положено по должности. Борщевский неоднократно ставил это ему на вид, но требования руководства Кузя упорно игнорировал, ссылаясь на необходимость для себя, как специалиста, в получении образцов непосредственно на местах, дабы максимально подробно оценить все возможные факторы их возникновения. В конце концов, Кузю перестали воспринимать лишь как специалиста лаборатории, что ему оказалось только на руку.
Зазвонил телефон внутренней связи. Борщевский, собравшийся уже было услышать продолжение истории, выматерился.
- Ленин у аппарата, - рявкнул он в трубку.
- Кузя у тебя? - голос Витальича, казалось, не выражал никаких эмоций.
- Так вот он от кого сбежал, получается.
- От меня, от меня. Только на этот раз, кажется, он действительно не с байками пришёл, да и не с пустыми руками. Я к тебе на огонёк загляну?
- Заходи, только не тяни.
Витальич появился спустя пять минут. К тому моменту Борщевский успел вскипятить чайник и даже заварить чай, который Дима хлестал только что не вёдрами. Помещение заполнилось приятными ароматами иноземных трав, но до тех, что Борщ обонял у Михалёва, эти ароматы не дотягивали. Врач пришёл не с пустыми руками: в принесённой им бутылке прозрачного стекла плескалось что-то мутное. Борщевский скривил лицо, Дима презрительно поморщился, Кузьмичёв же вовсе никак не отреагировал, уставившись пустыми глазами в стену.
- Я тогда сразу к делу, пока у нас клиент опять в прострации находится, - Витальич подошёл к буфету, и не спрашивая разрешения, достал оттуда два гранёных стакана. - Заявился ко мне вчера под вечер этот добрый молодец в крайне взволнованном состоянии, дрожащий, что осинка на ветру. Сразу замечу - трезвый, только двух слов связать не мог, настолько впечатлений сильных набрался, как я понимаю. Вколол я ему хорошего успокоительного, так он полночи орал разный бред, видать, хорошо приложило его чем-то. Спал он затем, к слову, почти весь день. И вот стоило мне отлучиться на ужин, как этот умник рванул к тебе. Нет, чтобы в "Спортлото" для начала написать, так сразу начальство тревожить. Кузя, держи стакан, - обратился врач к сталкеру, - Пей, зараза, это полезно. Да не водка это. Нос только заткни, очень уж оно вонючее.
Кузьмичёв махнул стакан залпом, закашлялся, и слезящимися глазами гневно сверкнул в сторону Витальича.
- Гад, что ж ты делаешь? - прохрипел он.
- Ну извини, извини, - Витальичу мнение Кузи, судя по всему, было по барабану, - галоперидол не завезли, а других успокоительных у меня для тебя нет. Рассказывай давай.
- Баба. Белая. Снова, - выдавил из себя Кузя и испуганно заскулил.
- Ну вот, опять началось, - скривился Витальич. - Повторяем процедуру и приступаем к сеансу занимательной психологии.
С той, которую Кузя звал Белой Бабой, Борщевскому и Витальичу сталкиваться уже доводилось. Явление это стало чем-то средним между легендой о Чёрном Сталкере и плохим предзнаменованием. Вот только если Чёрный Сталкер действительно был легендой, то с Белой Бабой дела обстояли совершенно иначе, если не сказать, что хуже. В реальности существования данной особы на Базе не сомневался никто, благо события примерно полугодичной давности с разгромленным неизвестно кем конвоем, в составе которого находилось несколько иностранных учёных, в том числе и сама виновница, помнили все. Если бы Борщ мог предположить, что та барышня, с которой Васька познакомился перед своим изгнанием, начнёт спустя некоторое время терроризировать Базу своими визитами, то извели бы её ещё тогда, но кто ж знал, что так оно всё обернётся? Девушка, омертвяченная, без оружия причём - чего бояться-то?