Меньше, чем через минуту, он держал в руке странного вида предмет размером с грецкий орех, походивший на косточку какого-то тропического фрукта. Косточка была прозрачной, внутри неё играли разноцветные огоньки. Артёму померещилось, будто найденный им артефакт радуется тому, что его вынули из мертвячьей одежды. Датчик излучений компа по-прежнему молчал, но, невзирая на это, Якушев всё же положил "семечко" (так он решил окрестить находку) в один из миниатюрных контейнеров для хранения артефактов, которые Бормоглот в процессе рытья рюкзаков разбросал по полу. Старшим о находке он решил не рассказывать, полагая, что те её у него отберут, а этого ему очень не хотелось - ощущение, что эта вещь в будущем станет необходимой, исчезать и не думало. На обратном пути он размышлял, как бы ему разузнать, что же такое он нашёл, но никаких дельных мыслей по этому поводу не возникало. В том, что он нашёл нечто уникальное, сомнений у него не было - в документации по артефактам, которую ему довелось читать, подобного предмета не упоминалось.
Успел он аккурат к началу ужина. Старшие, обсуждавшие какой-то вопрос, замолчали и посмотрели на Артёма равнодушными взглядами, при этом не сказав ни слова - захочет, так сам скажет. Артём присел за импровизированный стол, ещё не так давно являвшийся здоровенным ящиком, обратив внимание на то, что в нарушение всех правил на нём стоят кружки с налитым в них чем-то алкоголесодержащим.
- Борщ горючки не напасётся, - продолжил прерванный разговор Бормоглот. - Броневики жрут ого-го сколько, а вы их только что в булочную не гоняете.
- Вопрос горючки от господина Борщевского является исключительно его проблемой, и к нам отношения не имеет, - лукаво ухмыльнулся Удальцов. - Наш отряд в ней не нуждается. И ты даже приблизительно не представляешь, какой энергоресурс у источников питания наших машин. Могу тебя заверить, что в ближайшее время дозарядка им точно не понадобится.
- Так какие наши дальнейшие планы? - поинтересовался Матрас, что-то тщательно пережёвывая. - В какую жопу на этот раз полезем?
- В большую, - иронично парировал Удальцов. - В самую большую, какую можно найти в этих краях. И я уверен, что мы будем первыми, кто побывает там за последние несколько десятилетий. Догадываетесь, о чём я говорю?
- Знаю я одно такое место, - помрачнел Бормоглот. - Неужто мертвячий город?
- Точно так. Город-легенда, город-призрак, под названием Вилёвск, хотя на картах этой местности его не найти, - с безумным блеском в глазах ответил Удальцов. - И поверьте мне, у нас теперь есть что предложить его жителям.
Он встал из-за стола и слегка пошатывающейся походкой направился к штабелю из нескольких длинных ящиков. Поковырялся с замком верхнего, открыл его и представил содержимое остальным.
- Энергетическая винтовка, - плотоядно усмехнулся Удальцов, уперев приклад странного вида громоздкого ружья себе в бедро. - ВЭ210ххСК в количестве шести экземпляров, с восемьдесят второго по восемьдесят седьмой. Вещь древняя, раритетная, легендарная для узкого круга посвящённых, и настолько же неизвестная широким массам. Можно даже сказать, что пошла в серию, но... не судьба, не судьба. Я мог бы долго рассказывать о том, что она может, и каких дел ей можно наворотить, но это как раз тот случай, когда лучше один раз показать, что я и планирую сделать завтра утром. И пусть таких стволов, как видите, у нас здесь шесть штук, меня вполне устроит, если хотя бы три из них окажутся исправными. И главное в том, что я знаю, как заставить их работать. Поверьте мне, вам понравится, и завтрашний день вы запомните надолго.
- Твою ж мать, - только и сумел выдавить из себя Матрас.
Идея отправиться в Мёртвый город ему очень не понравилась, вот только мнение его, по традиции, никому не было интересно.
Глава 6.
- Ну что, мусик, готов гусик?
Борщевский с суровым видом склонился над столом, за которым восседали Кузя и Гусь. Хотя сказать, что восседали оба, было бы некорректно: Гусь, скорее, на столе возлегал, уткнувшись лицом в пустую тарелку.
- Гусик готов, - промычал сам обладатель имени, - Напрочь. В хлам.
- О, Борщ, - обернулся в сторону Борщевского снулым взглядом Кузя, - а мы тут того... этого...
- Что-то отмечаете? Но это не важно... Зачем Гуся споил, изверг? - взревел Борщевский.
- Филиппыч, ну ты чего? - ошеломлённо выдавил из себя Кузя. - Мы не отмечаем, а принимаем лечебные процедуры.
- Это которые полезные в малых дозах в любых количествах? - по виду Кузи Борщевский сделал вывод, что тот умудрился где-то нашкодить, но, судя по всему, по мелочи, иначе бегали бы все вокруг как ошпаренные.
- Типа, да, - потупил глаза тот. - Не, а что мне делать было-то?
- Рассказывай, что учудил? - Борщевский сделал вид, что успокоился, и присел за стол. - У тебя же на лице написано, что спорол ерунду, а признаваться боишься.
- "Лампочку Ильича" он... ик... расколотил, - прогундел Гусь, обессиленный "лечебным" мероприятием.
- Гусь, падла, - прошипел Кузя, - зачем палишь-то раньше времени?
- Ну-ка, ну-ка, - лицо Борщевского приобрело заинтересованное выражение. - Лампочку, говоришь? Ильича, говоришь? А поведай-ка мне, что навело тебя на мысль о необходимости подобного метода лечения после этого, не скрою, столь неприятного происшествия?
- Да ты же сам знаешь, какой мощности излучение она выдаёт в процессе работы, - горячо и с энтузиазмом принялся убеждать Борща Кузя, - а реагент...
- Сергей.... Сирожа, твою налево, - позвал нового бармена Борщевский, перебив Кузю, попутно тыча пальцем в его сторону, - запомни это лицо, Сирожа. И когда он в следующий раз закажет у тебя что-то спиртосодержащее, надлежит тебе ему в этом требовании отказать. Для данного человека объявляется период принудительной трезвости. А если он, в силу каких-то причин, об этом разговоре забудет, звони мне. Я ему тогда память лично освежу.
- Филлипыч, хорош уже, - ошеломлённо выдавил из себя Кузя. - За что? За лампочку, что ли?
- Нет, Кузь, не за лампочку. - Борщевский полез в карман за сигаретами, - за отмазки твои левые и обман руководства. Я этих ламп в молодости лично две штуки разбил, и комп у меня по поводу излучения ни разу не пискнул. И проектная документация по ним в архиве лежит, мной, после того случая, тщательно прочитанная, если что. И догадайся сам, почему они хранятся в обычных, а не освинцованных ящиках. Так что ты теперь эти сказки про радиоактивный реагент молодняку рассказывай. Может, молодые этими байками проникнутся и тебе нальют, а в столовке для тебя теперь сухой закон.
- Вот уж ни за что не подумал бы, что еврей может быть таким фашистом, - выдавил из себя опечаленный Кузя.
- Заканчивай с национальным вопросом, - отшутился Борщевский, - а то помимо сухого закона устрою тебе ещё и диету. Мацу, если что, повар готовить умеет, я проверял. Вот и будешь её одну трескать, для общего оздоровления тела и духа, так сказать. А буде не уймёшься, отправлю к Витальичу на предмет обрезания. Будет старику потеха, а то он последнее время смуреть со своим новым старым друганом уже начал.
- Гусь, а Гусь, - обратился Кузя к собутыльнику в поисках поддержки, - вот скажи, за что он со мной так, а? Что я ему сделал-то такого?
- Ыыыы, - выдавил из себя Гусь, и, неожиданно для себя самого обретя в мышцах мягкость, гибкость и инертность моллюска, сполз под стол.
- Похмелить его не забудь, лекарь хренов, - напутствовал новоиспечённого трезвенника Борщевский, направляясь к выходу из столовки.
В курилке у её дверей он обнаружил трёх механиков, один из которых горячо рассказывал что-то двум другим. Вроде бы речь шла о каких-то особенностях двигателей бронемашин удальцовского отряда, но заметив Борща, рассказчик тему свернул и завёл речь о каких-то пустяках. Полюбовавшись некоторое время нагонявшим тоску пасмурным весенним пейзажем Базы, Борщевский вызвал по рации Витальича, уведомил того о предстоящей работе, и предложил ему проследовать к лаборатории с дезактивационным комплектом.