От идеи открыть окно пришлось отказаться почти сразу же. Во-первых, Степка мог разбиться - как-никак на последнем этаже жили. Во-вторых, как вообще отрывать такую махину? А дверной замок не так уж и далеко. Особенно, если стул с кухни притащить.
Вдруг!
- Васенька это ты?
- Я, бабуль, я! - ответил старухе весьма бодрый голос.
- Это люди! - защебетала Барби. - Я же говорила, что люди вернуться!
На нее тут же зашикали:
- Тише ты! Никакой это не Васенька...
Куклы притаились.
Дверь снизу скрипнула.
- А где Васенька? - спросила старуха, и тут же раздалось несколько хлопоков.
Куклы дрогнули.
- Это что? Это что? - окончательно испугалась Барби и спряталась за Человеком-пауком.
Внизу заржали. Кто-то крикнул:
- Выше еще квартиры есть! Посмотрите там!
Куклы заметались, стукаясь об углы, друг друга, а когда за их дверью тяжело затопали - не сговариваясь, бросились в родительскую комнату, схоронились под кроватью.
Дверь открылась.
- Ну, сразу видно, что небогато живут, - сказал кто-то.
- На кухне пошуруй, может, какие продукты есть, - ответили ему. - А в спальне посмотрю.
Открылась дверь родительской комнаты, куклы увидели тяжелые грязные сапоги. Сапоги сперва потоптались на месте, затем прошли к шкафу.
- Ишь ты! - сказал второй. - У меня тоже такая была.
Хлопки!
Второй дрогнул и что-то уронил, этим чем-то оказалась фарфоровая балерина. От удара у нее откололись чудесные фарфоровые ножки.
- Ты чего там?
- Да котяра!
- Какой еще нафиг котяра?!
Мощный каблук ударил по тельцу танцовщицы, растирая ее на мелкие осколки. Сапоги выбежали из комнаты. Голоса заругались в глубине квартиры.
- Она была такой красивой, - прошептал Пират, снимая шляпу.
Больше никто ничего не сказал. Даже Барби.
Наконец, чужаки ушли. Куклы выбрали из укрытия. Осторожно обошли бедную балерину и кинулись на кухню - там, на полу в красной луже лежал Степка. Только это был какой-то ненастоящий Степка, с вытаращенными глазами и раскинутыми лапами...
Куклы достали коробку из-под маминых сапог, положили в нее бедного Степку, балерину. Пока Человек-паук и Пират открывали люк мусоропровода, грузили коробку в Самосвал, Барби, Дюймовочка и Мама Утка стирали лужу с пола. Входную дверь чужаки закрывать не стали, оно и к лучшему! Куклы без труда выкатили печальный груз на площадку.
Каждый что-то сказал. Барбы плакала так, что глаза чуть-чуть стерлись. Малыши жались к Маме Утке, третий утенок даже не думал терятся. Потом Человек-паук и Пират залезли - открыли люк. А Самосвал поднял кузов, и коробка со Степкой и балериной полетела вниз.
Кто-то мяукнул.
- Это Степка! - в ужасе заорала Барби. - Он что живой был?
- Дура! - осек ее Пират. - Это с чердака.
Действительно, на чердаке кто-то мяукал. Жалобно так.
- Кис-кис! - позвал Пират.
- Мама не разрешает приводить домой незнакомых животных! - сказала Барби. - Вдруг у нее блохи?
- Это у тебя блохи, - рассердилась Дюймовочка и тоже позвала: - Кис-кис!
Но никто не вышел, лишь еще раз жалобно мяукнул.
- Я посмотрю, - сказал Человек-паук и пошел смотреть. Он был смелый, как настоящий Человек-паук.
Вскоре он вернулся, одной плюшевой рукой обнимая серую кошку, по бокам которой торчали сосульки, а живот непомерно вздулся.
- Бедняжка! - вздохнула Барби, а сама шепнула Дюймовочке: - Мама точно не рассердится?
Кошку звали Мара. Ее привели домой. К счастью, вода была. Девочки забрались в раковину и там вкуноспахнущим мылом принялись тереть гостью. Осторожно так, чтобы не поцарапать горемычную пластмассовыми руками.
Тем временем Пират и Человек-паук проводили ревизию на кухне. Мама бы, конечно, рассердилась, увидев кухню в таком виде, в каком ее оставили после себя чужаки. Тем более что они взяли макароны, старое мясо и Степкины консервы.
- Могли бы и убрать за собой, - заметил Пират. Человек-паук согласно кивнул. - Странные люди! Суп не взяли! А ведь он вкуснее сухих макарон!
- Ничего! - ответил Человек-паук. - Сгодится вместо консервы.
Они взяли Степкину миску, перелили в нее часть супа, часть расплескали, конечно. Не так-то просто орудовать поварешкой, когда ты всего лишь игрушка!
Наконец, из ванной вышла Мара. Видимо, из-за мокрой шерсти глаза и живот казались у нее особенно громоздкими. Кошка уткнулась в миску и громко, неприлично зачавкала. Чавканье внезапно оборвалось, гостья рухнула на бок.
- Спит, - сказала Дюймовочка.
- Бедняжка! - вздохнула Барби. - У нее от голода живот раздулся. Я такое в кино видела.
- Там котята, - сказала Мама Утка, а Мячик лишь согласно качнулся.