Это были куклы. Они сидели и стояли по всей комнате, на всех предметах интерьера, в нишах и на мебели, были живописно развешены на стенах, выглядывали из-за стекол шкафов и из приоткрытых картонных коробок. Все они были изумительно хороши, в изысканных одеждах, с осмысленными взглядами, как живые люди. В любом кукольном театре, на любой выставке эта коллекция вызвала бы зависть и желание ею завладеть.
Понимая, что нельзя вызывать раздражение кукольщицы, я решила подмаслить ее лестным отзывом о ее прекрасных изделиях, хотя, положа руку на сердце, они стоили того.
- Как безупречно хороши ваши куклы, как они разнообразны и оригинальны - сказала я ей, поздоровавшись. - Они достойны лучших в мире выставок, а не нашего захолустья. У такого мастера, как вы, наверное, были удивительные учителя? - спросила я.
- Изготовление кукол - наше исконное занятие. Испокон веков в нашем роду были знаменитые кукольщицы. Однако вы ведь не кукол пришли выбирать, не правда, ли?
- Да, вы правы. Мне надо узнать, не приходила ли к вам молодая женщина по имени Эмма, и не знаете ли вы, где она сейчас? - с замершим сердцем спросила я у старухи.
Но та ответила, не моргнув глазом, хоть я каким-то шестым чувством понимала, что она лжет.
- Нет, я такую здесь не видела, однако сын мой говорил, что приходили две женщины, одна из них была Эмма, другая - Галя. С ними была девочка, должно быть куклу хотели купить, но меня не было дома.
- Галя - это я. Мы приходили не куклу купить. Эмма хотела с вами встретиться. Ей казалось, что поговорив с вами, она поймет, не привиделось ли ей то, что купленная у вас для их дочери кукла в ту же ночь убила ее мужа. Нелепость, конечно, видимо, это был сон, однако, ей пригрезилось все так ясно, будто было это наяву.
Кукольщица, несмотря на свой всклокоченный вид, держалась солидно и внушала почтение. Я ожидала увидеть перед собой наглую базарную бабу, но по мере общения с ней, проникалась к ней, если не уважением, то, по крайней мере, серьезной опаской.
- А кто вам Эмма? Родственница? - спросила у меня кукольщица.
И я, будто оправдываясь, объяснила, что я - медсестра, дежурившая в ту ночь, когда в больнице умирал муж Эммы.
- Мы подружились, я помогала ей с похоронами, а теперь вдруг моя приятельница пропала, и никто не знает, где она.
- Я не больше других знаю об этом, но если вы медик, то должны мне помочь. Пять дней назад я получила сильный ожог ноги и вылечить его сама не могу.
Она встала и, приподняв юбку, показала мне жуткую почерневшую рану на ноге.
... Ожог!!! Пять дней назад!!! Кошка?!! ТА САМАЯ КОШКА!!! - промелькнуло молнией в моем подсознании, не задевая голову.
Нижняя губа у меня тут же скукожилась, задрожала мелкой противной дрожью, с которой я не в силах была справиться. Страх сдавил мне горло, но доводы разума все же одолели панику. Ведь я понимала, что не вотрись я в доверие к этой страшной женщине, не узнать мне о судьбе Эммы никогда и ничего.
Дрожащими губами я предложила:
- Надо обратиться в травматологию, там вас вылечат.
Старуха искоса бросила на меня злобный взгляд и с трудом опустилась на самый кончик мягкого стула с высокой спинкой. Потом она снова недобро зыркнула на меня, и, сморщившись, вытянув перед собой больную ногу, ответила:
- Ох, это мне не под силу. Да и дом свой не могу бросить надолго. Куклы мои присмотра требуют, они ведь, как живые существа, как дети мои. Да и сынок мой без меня пропадет. Несмотря на горб, он сильный, крепкий, но к жизни совершенно не приспособлен. Ты уж, голубушка, предложи мне что-нибудь простое, но эффективное, для домашнего, так сказать, использования.
- Самолечение опасно, да и кто-то вам помочь должен, ведь ожог у вас сзади, - предупредила я ведьму.
- Уж и не говори! Давно ищу себе молодую помощницу, да кому нужна такая старуха, как я? - жалостливо пропела кукольщица.
- Если хотите, я могу навещать вас, буду делать перевязки по утрам, а в дальнейшем постараюсь найти для вас помощницу помоложе да пошустрей.
- Небось, дорого запросишь? С чем перевязки-то?
- Если бы лечить с самого начала, то можно было бы мазать каждый день синтомициновой мазью и посыпать сверху картофельным крахмалом. Быстро утихла бы боль, и ожог зажил бы без рубцов, но ведь у вас уже запущенная рана и я вам посоветую лечить ее повязками, смоченными в смеси равных частей нерафинированного подсолнечного масла и воды, полученной от гашения извести. Надо хорошенько взболтать эту смесь, смочить в ней марлю, слегка отжать и прибинтовать к ноге один раз в день. Все заживет быстро, даже следов не останется. А платы за свой труд я не привыкла брать, для меня достаточно простой благодарности и человеческого отношения. Когда мои дети были маленькие, я каждый день тащила их по мокрому снегу к одинокой старушке с застарелым бронхитом, чтобы поставить ей банки перед сном, да напоить горячим молоком с двадцатью каплями настойки прополиса. Укладывала ее после этого спать и тащила детей обратно, потому что муж работал во вторую смену, оставить их было некому, а я не могла не помочь старушке в такой малости.