- Ну, уж это ты слишком, Эммочка, зря себя распаляла. Подумаешь, велика важность! Пойми, ведь это могла быть просто случайность в толпе, и что тут такого? Ты ведь не девочка уже, а ему, калеке, секунда счастья перепала, да Бог с ним! Что он в своей жизни видит? Какая женщина на него посмотрит? Ну, пощупал, ну, порадовался, а ты прости ему, бедолаге.
- Ты, Галя, хочешь меня успокоить, утешить, но только я себя чувствую после твоих слов еще более униженной. Ведь получается, что ни одна женщина его утешить не захочет, а я, что ж, по-твоему, хуже самой последней?..
Часть 3
Я не нашла, что возразить, чем помочь зарубцевать еще и эту рану в ее душе.
Но Эмме, похоже, и не нужны были мои успокоительные сентенции, то ли из-за несогласия с моими доводами, то ли она на дочку засмотрелась. Та невесть где взяла кошку, красивую кошку, дородную черного цвета, и игралась с ней по дороге домой. Кошка то пряталась от Катюшки по палисадникам, да так, что девочка не могла ее отыскать, но стоило Кате оставить ее в покое, кошка догоняла девочку, ходила восьмеркой меж ее ног, громко мурлыча и коротко мяукая, как будто звала за собой котят.
- Какая странная кошка, - проговорила Эмма, задумчиво глядя на свою дочь, поднявшую кошку на руки за передние лапы. Кошка была так велика, что задними лапами стояла на земле, а передние лежали на груди ребенка.
- Ласковая кошка, - сказала я. - Понравилась ей, твоя Катюшка, Эмма.
- Ой, я сейчас всего боюсь. Катюшка - единственное, что у меня осталось, - в голосе Эммы звучала тревога.
- Доченька, - обратилась она к Кате, - брось кошку, она чужая, у нее хозяева есть, а мы ее далеко заведем, они ее искать будут, а она заблудится. Отпусти ее.
- Нет, мама, мамочка, я хочу ее себе взять, у нас же кошки нету. Смотри, как она хочет с нами жить, я ее Марусей назову.
- Дочка, ты ведь не захочешь маму огорчить, ты послушаешься и выпустишь кошку, пусть идет домой. Иначе мне придется самой взять ее на руки и отнести туда, откуда ты ее увела.
Катюша раскапризничалась. Вечерело, Эмма настаивала на своем. Кошка не слазила с рук девочки.
- Далась вам эта кошка. Оставьте ее обе, кошка за 800 км найдет хозяев даже там, где она никогда не была. Никуда ее носить не надо, пойдемте просто быстрей домой.
Эмме пришлось шлепнуть по разу и кошку, и Катюшку, и мы пошли дальше.
Катя повсхлипывала немножко и успокоилась.
- Пойдем вместе отведем Катеньку к моим родителям, я оставлю ее пока у них. Мне надо в себя прийти, мужа оплакать, ведь пока сорок дней не прошло, душа его рядом, и я хочу насладиться этой, пусть чисто символической, близостью.
Мы повернули на улицу, где жили родители Эммы.
- А ты не боишься оставаться одна в доме? Хочешь, я буду у тебя ночевать до поминок? Думаю, муж мой не будет возражать, он привык к моим отлучкам по ночам.
- Я не откажусь, Галя, но только сегодня. В дальнейшем, надеюсь, смогу ночевать одна. Надо же привыкать. Думаю, что смогу взять себя в руки. Только очень хочу посмотреть на эту кукольщицу. Мне кажется, стоит мне с ней поговорить, как я пойму, приснилось мне убийство Володи или это был не сон..
- Храбрая ты, оказывается. Но все же поостерегись ночевать в одиночестве, для твоей измученной психики это слишком тяжело. Можешь же ты вместе с Катюшей у родителей пока пожить?
- Могу, конечно, но хозяйство у нас хоть и небольшое, а за ним уход нужен. Так что надо жить дома, заботиться о курочках, уточках, да собачке, о себе, о дочери. Ты ведь сама внушала мне, что надо жить, стараться думать о хорошем, вспоминать что-нибудь веселое, вот я и следую твоим советам.
- Да, это я могу подтвердить на примере моей тети. Родилась она на Урале в начале века, родилась с диагнозом «компенсированный порок сердца». Врачи сказали, что девочка проживет не дольше 12-13 лет. Но еще в детстве, лет с девяти она твердо усвоила слова старого фельдшера, который убеждал ее никогда не унывать, что бы ни случилось.
«В любой беде вспоминай о чем-нибудь хорошем, вроде интересной книги, фантазируй, мурлычь любимые мелодии. И горе отступит», - напутствовал доктор свою подопечную.
Следуя совету старого фельдшера, тетя прожила уже почти весь двадцатый век, несмотря на революции, войны, репрессии, голод и холод. Один год для нее оказался особенно жестоким, она потеряла обоих родителей и двоих своих детей. Но горе не сломило ее. Постепенно невзгоды как бы отошли на второй план и тетя живет. Хоть и старенькая, маленькая, но легкая, неунывающая, живет уже почти девяносто лет. Вот и ты должна жить, бери с нее пример. На тебя свалилось большое горе, а ты держись. Ты молода, красива, у тебя растет дочь. Внуши себе, что ты должна жить, хотя бы ради дочери, чтобы она никогда не страдала из-за отсутствия у нее родного отца.