– Возьму ещё кое-какие вещи, увидимся завтра.
– Бывай здоров, – за стариком заскрипела дверь.
– Туда совсем никак не проехать. Я не подумал. Хотите остаться в машине?
Ник чувствовал себя виноватым.
– Нет уж, пойдём.
Ей необходимо на месте убедиться, как сказал Ник, «в искренности старика Хома». Ник прихватил несколько тюков. Побольше – постель, объяснил он Джой. Она взяла саквояж и, не обращая внимания на протесты Ника, корзину с провизией.
– Идите осторожно. Старайтесь не отставать.
Ник пристегнул фонарик на лямке переброшенного через плечо тюка.
– Это Вы не забывайте о своей ноге.
Волнение мешало Ей сохранять вежливость.
Всё в этом месте выглядело заброшенным, нежилым. Дом, сложенная из валунов постройка, встретил гулкой пустотой сиротства. Их здесь не ждали. Они были чужими и для этих неровных стен, и для жалких остатков мебели, посуды. Было неловко громко разговаривать – непрошеные гости, чужаки, что они делают здесь.
– Вы устроитесь здесь? – Ник указал на некое подобие лежанки. – Или хотите снаружи?
– Пожалуй, здесь.
Она была совершенно уверена. Хотелось побыстрей остаться одной. Она помогла Нику распаковать тюк.
– Я постелю сама.
Не хотелось, до дрожи не хотелось, чтобы Ник стелил ей постель. В его присутствии Она начинала чувствовать себя как-то иначе. Не совсем «ловко» что ли? Учащался пульс, подскакивало давление. Понять причину этих явлений она не могла. Единственное, что может вызвать эти непредвиденные «осложнения» – близость к цели, решила Она. Предвкушение предстоящей победы даёт о себе знать.
Не возражая, он только спросил, не хочет ли Джой поужинать, Ник ушёл. Она выпила воды. Посидела, привыкая к темноте низкого помещения. В почти абсолютной тишине слышно было всё. Вот Ник тяжело вздохнул – наверное, разболелась натруженная за день больная нога, приготовил себе постель. Немного повозившись, так слышалось Джой, он заснул. Ей кажется, Она слышит его дыхание. Но громче всего стучит, перекрывает все ночные звуки Её сердце. Пора.
Через низкие окошки бледный свет неполной луны освещает неровные бугристые стены, грязный, заваленный всякой всячиной пол, колченогий стол, несколько табуретов. Если Она права, старина Хом – последний Хозяин. Тот, которого Она разыскивала. Его интеллект был подавлен Кью 29Г1 точно так же, как она поступила с подлинной Джой. Но Кристалла у Хома нет. Что-то разделило их. Сам старик не может вернуть себе свой прежний интеллект. А Кристалл без Хозяина не может попасть в Зонд возвращения. Её задача – найти Кристалл.
Тщательно, пядь за пядью Она осмотрела, проверила стены, пол, даже потолок мазанки. Нашла заваленный ненужными полуистлевшими вещами небольшой тайник. Кристалла нигде не было. Но чем больше времени была Она в жилище старика Хома, тем более крепла Её уверенность, что Кристалл здесь, где-то близко. Может быть, не в данный момент, но Кристалл был здесь. И был довольно продолжительное время. Она чувствовала следы его присутствия. Субъекты Рода Кью чувствуют друг друга. Это одно из свойств, позволивших им занять главенствующее место в социальной иерархии родной планеты. Прошла ночь. Кристалла не было. Неужели… Не может быть… Где ещё искать… Она была так уверена. Интуиция – новое, незнакомое слово, новое, незнакомое чувство, оно принадлежало эмоциональной составляющей тела Хозяйки-Джой. Она, эта интуиция, подвела Её. Жаль было потраченного времени, усилий. Надо было начинать сначала. Но с чего?
Джой выглядела подавленной, усталой. И хоть она старалась ничем не выдавать своё плохое настроение, Ник знал её уже слишком хорошо. Сам Ник отвратительно провёл ночь. Долго ворочался, никак не мог уснуть. Всё казалось, что кто-то осторожно ходит внутри развалюхи Хома. Наконец, ему удалось заставить себя заснуть. И тут Нику приснилась синяя мёртвая птица – старик Хом! Он смотрел на него затянутыми белой плёнкой, незрячими глазами. Ник хотел проснуться, вырваться из этого кошмара. Но Птица-старик цепко держал его костистыми лапами… «Стоило забираться в такую глушь. Да ещё Джой притащил с собой», – проснувшись, наконец, в холодном поту и поняв, где он, пенял себе Ник. Настроение Джой подтвердило его самые худшие опасения – она хочет побыстрее уехать от сюда.
– Знаете, – после того как тысячу раз попросил прощения, предложил Ник, – здесь недалеко Сердоликовая бухта. Говорят, очень красиво. Раз уж мы здесь, может быть, сходим?
– Давайте, – согласилась Она. Если разобраться, то это Она «заставила» Ника притащиться, да ещё с больной ногой, сюда. Он, бедняга, не догадывается. Изо всех сил пытается загладить свой, как он его понимает, промах.