– Александрин! – Наконец, с облегчением узнал Ник. – Ты?!
– Кто же ещё, котик? Есть у тебя ещё другая девочка Александрин?
– Нет, глупышка. Ты – единственная такая, – усмехнулся Ник, вспомнив идеальные формы, прекрасные волосы и зубы, податливое, готовое на любые «глупости» тело. Конечно, Александрин навязчива, не очень умна, как говорится, звёзд с неба не хватает, но этим она и хороша. С ней легко, предсказуемо, просто.
– Как ты вовремя, – почти искренне обрадовался Ник.
– Так я приеду, котик?
В чём, в чём, а в женской интуиции Александрин нельзя отказать.
– Когда ты свободна?
Пусть приедет. Как можно скорее. Она поможет ему окончательно вырваться из этой паутины по имени Джой.
– Когда скажешь, котик. Для тебя у меня гибкий график, – хихикнула довольная своей удачной шуткой – видишь, я тоже умею шутить – Александрин.
– Ты можешь вечером? Только у меня мышь в холодильнике повесилась.
– Мышь? В холодильнике? Фи-и-и…
«Что я делаю?» – Ник окончательно вспомнил «свою» Александрин. Девушка, которая не понимает шуток и воспринимает всё буквально…
– Я пошутил, детка. Не было никакой мыши. Просто я много работаю, редко бываю дома. И холодильник совсем пустой.
– Бедненький котик. Хочешь, я куплю продукты?
– Конечно, детка.
«Ещё и „котик“… Зачем я это делаю! Сколько раз просил Александрин не называть его „котиком“!!! Не изменить ни её… ни меня…»
– Купи всё, что захочешь. Я оплачу.
Тысячу раз поцеловав котика во все «приличные» места, пришедшая в восторг от возможности вновь встретиться и, тьфу-тьфу, возобновить их любовь, Александрин распрощалась.
– Вот так!
Победительницей посмотрела она на товарок по ногтевому сервису.
– Говорила же я вам, что котик вернётся ко мне. Поболтается где-то на стороне, поймёт, что лучше, Александрин, никого нет, и вернётся.
Ну, если бы подвернулся кто-то получше… Но не получилось… Так что не зря она ждала, не отчаивалась, поддерживала форму, не теряя терпения, названивала. Вот и дозвонилась, дождалась!
Ник не был уверен, чему Александрин обрадовалась больше: возможности провести с ним время или воспользоваться его банковской картой. Он хорошо помнил сумасшедшие счета и безумные покупки Александрин. Но это не имело значения. Александрин объявилась удивительно вовремя. Она уж точно поможет ему окончательно «прийти в себя». Ник оглядел студию. Запущенное, нежилое помещение. Вызвать уборщицу он не успеет. Ничего, Александрин и не такое видала. В крайнем случае сама наведёт порядок. Не впервой. Только вот это – подушка. Подушка, на которой спала Джой. Он до сих пор не может заставить себя сменить наволочку. Ник на мгновение прижал к себе… Невнятный аромат послегрозового сада, примятой зелени, поникнувших под каплями воды лепестков жасмина, хрустящий холодок зимних яблок… Закружилась, унося в прошлое, голова. Прочь! Пора избавиться от этого наваждения! Подтянув раздвижную лестницу, Ник запихал подушку в самый дальний отсек высоких антресолей.
Освободиться пораньше вечером оказалось не так уж просто. Все уже привыкли – быстро же! – что Ник безропотно тянет всю чёрную работу. И ему пришлось приложить максимум усилий – от просьб и подкупа до шантажа и использования служебного положения, – чтобы вот так «внепланово» уйти с работы. Но всё равно вернулся Ник домой поздновато. Александрин, уставшая, обиженная, разъярённая, ждала его на гостевом этаже. Если бы не желание содрать с этого козла все потраченные сегодня кровные и высказать ему в лицо всё, что она думает о таких уродах, как он, Александрин давно бы ушла. Но она была на мели. На огромной, глубокой – Александрин не могла предположить, что мель по определению не может быть глубокой – мели. Денежки Ника очень, очень помогли бы ей. Он был щедрым, хорошим парнем. И хоть пока Александрин не удалось женить его на себе – один раз котик уже «сорвался», – надежды она не теряла. И вот – сам позвал, попросил сделать покупки и… Где он? Было от чего прийти в отчаяние. Выхода у Александрин не было. Вот, кусая губы, проклиная всё на свете, она ждала Ника.