– Приятного аппетита.
– Ага, спасибочки, – так же автоматически ответил Влад, извлекая из пакета поджаристый дымящийся чебурек, выглядевший так аппетитно, что мог бы, наверное, соблазнить даже человека, страдавшего полнейшим отсутствием интереса к еде.
Но, очевидно, только не Дениса. Видимо, Влад был совершенно прав, сказав, что несчастная любовь не способствует нормальному усвоению пищи. Денис безразлично взглянул на румяный, так и просившийся в рот чебурек и, не выказав никакого интереса, обратил взгляд вовне, на пыльный безлюдный тротуар, затенённый ветвистыми тополями, ронявшими невесомый, похожий на снежинки пух, трепетно кружившийся в воздухе, медленно оседавший на землю и снова вспархивавший при малейшем дуновении проносившегося иногда ветерка.
Аппетит же Влада, судя по всему, нисколько не пострадал в результате пережитой и им накануне личной драмы. Вероятно, сказалась и разность характеров двух приятелей, и то, что драмы у одного и другого имели свои особенности и существенные различия. Как бы то ни было, Влад принялся уплетать чебурек за обе щеки, запивая его пузырившейся рыжей жидкостью и аж покрякивая от переживаемого удовольствия. За первым чебуреком немедленно последовал второй, затем третий… И так до тех пор, пока пакет не был опустошён и последний кусок съестного не исчез в ненасытной утробе Влада. Но и после этого он ещё минуту-другую, будто по инерции, вхолостую двигал челюстями, продолжая ощущать во рту незабываемый мясной аромат и наслаждаясь послевкусием. Затем, прекратив это уже бесполезное пережёвывание, непроизвольно рыгнул и, прикрыв рот ладонью, с довольной улыбкой промолвил:
– Пардон! После сытной трапезы такое бывает. Даже в самом изысканном обществе.
Денис не откликнулся. По-прежнему молча смотрел на улицу с сосредоточенным и печальным видом, время от времени вздыхая и хмуря брови.
Насытившись и, по всей видимости, значительно повысив себе тем самым настроение, Влад развалился на сиденье и устремил наружу просветлённый, чуть прищуренный взгляд. Который тут же упёрся в высившийся немного поодаль роскошный белокаменный особняк, заметно выделявшийся своими размерами и внешней отделкой среди окрестных, куда более скромных домов. Влад некоторое время разглядывал высокие продолговатые окна с закруглённым верхом, вычурные прямоугольные надстройки над крышей, протянувшуюся через весь второй этаж просторную веранду с рельефными перилами, главный вход, увенчанный резным металлическим козырьком. И всё это великолепие, естественно, было огорожено мощной кирпичной стеной – неодолимой преградой, отделявшей частное владение и его обитателей от окружающего мира и надёжно скрывавшей их жизнь от чужих нескромных взоров.
Таких, как взор Влада, изучавшего белый коттедж с таким напряжённым вниманием, точно присматривал эту солидную недвижимость для себя. Результат осмотра, впрочем, оказался неоднозначным: Влад чуть скривился и проговорил:
– Ну, шик, конечно, не спорю. Глаз отдыхает, глядя на такое… Но как-то чрезмерно тут всё, пышно, через край. И дурновкусно, если хорошенько разобраться. Типичный цыганский стиль.
Денис не остался на этот раз безучастным, вполголоса вымолвив:
– Так тут, по слухам, и живёт самый их главный. Цыганский барон типа.
Влад раскрыл глаза пошире.
– Ах, вот оно что! Барон, значит. Ну, хотя ничё удивительного. Домишко говорит сам за себя. Кому ж тут и жить, как не барону.
Полюбовавшись ещё немного внушительным обиталищем предполагаемого цыганского барона, Влад покачал головой и, собрав в пакет остатки еды, взялся за руль.
– Ладно, мне надоело это цыганское царство. Погнали дальше.
– Куда? – чуть нахмурясь, осведомился Денис. – Мы ж вроде на речку собирались.
– Я передумал, – заявил Влад, тронув машину с места и вывернув её на дорогу. – Нахрена нам эта вонючая речка? Чё мы там не видели? Я знаю тут чуть подальше одно озерцо. Чудесный уголок! Тебе понравится. Я зажигал там как-то с двумя тёлками… Не припомню, правда, кто они такие были… так, случайные знакомые… Но это уже неважно, чёрт с ними. Главное, что там прекрасное тихое местечко. Отлично проведём время. Отдохнём немного после всех этих… ну ты сам понимаешь.
Денис, очевидно, понимал, так как посмотрел на друга взглядом побитого хозяином пса и, ничего не сказав, лишь махнул рукой, предоставив напарнику делать всё, что тому было угодно.
А тому, по-видимому, угодно было гнать машину на всех парах, что он и сделал, едва пересёкши городскую черту и избавившись от необходимости ограничивать скорость. Желая, видимо, показать товарищу свою лихость и гоночные возможности новоприобретённого авто, он, всё более входя во вкус стремительной езды, беспрерывно поддавал газу, и вскоре они уже не ехали, а буквально летели по протянувшемуся в необозримую даль пустынному шоссе, обсаженному с обеих сторон раскидистыми деревьями, длинные мохнатые ветви которых простирали свои широкие лапы над проезжей частью. Автомобиль нёсся так быстро, что толстые древесные стволы мелькали перед глазами приятелей, как колья забора, как если бы находились один от другого на расстоянии нескольких сантиметров. Создавалось впечатление, что от молниеносного передвижения пространство сжимается, умаляется, сплющивается, что они понемногу преодолевают его и вот-вот окажутся в каком-то ином измерении, где уже нет ни пространства, ни времени, ничего и никого.