Вновь и вновь Пиппа отчетливо видела его выходящим из зала в полутемный коридор — так ясно, будто это происходило сейчас. От одного этого воспоминания где-то в груди появлялся тот самый холодок и странное, словно сосущее ощущение пустоты, которое она испытала. Но память отказывалась воспроизводить слова, которые он говорил ей. Все, что она помнила, заключалось в том взгляде, которым он смотрел на нее, в ласковом прикосновении его пальцев…
— О Боже!
Отбросив одеяло, Пиппа порывисто поднялась с кровати, подошла к окну и стала всматриваться в темноту. Стояла ясная звездная ночь, и все ночные звуки, наполнявшие спящий город, казались безмерно далекими. Девушка отдавала себе отчет в том, что испытывает по отношению к Мэтту Джордану самое настоящее желание, однако это не могло ее успокоить. Она ничего не могла поделать с растерянностью и смущением, поселившимися в ее сердце.
С трудом оторвавшись от созерцания манящего звездного неба, Пиппа бросилась в постель. Она не сомневалась, что он прекрасно понимал, какое сильное впечатление сумел произвести на нее. Неужели он ждет, что теперь, получив роль, она сделает шаг ему навстречу?!
«Если бы я только могла». Пиппа повернулась на спину и уставилась невидящими глазами в потолок. Пожалуй, она впервые пожалела о том, что не имеет никакого сексуального опыта. Пиппа привыкла не обращать внимания на те требования, которые время от времени предъявляло ей собственное тело, и это позволяло без труда удерживать мужчин, с которыми сталкивала ее жизнь, на почтительном расстоянии. Но вот теперь, при воспоминании о Мэтте Джордане, кожу даже слегка покалывало и по всему телу прокатывались нетерпеливые жаркие желания.
Само собой, она видела множество кинокартин, в которых он снялся, и испытывала к нему нечто вроде отстраненного, умозрительного вожделения. Безусловно, он чрезвычайно привлекателен — отлично сложен, строен, почти что худощав, и от него прямо-таки веет физическим здоровьем, в отличие от большинства его сверстников. Как правило, в амплуа, в которых он был занят, отчетливо прослеживался романтический мотив. Какую бы роль Мэтт ни играл, он непременно добивался ответной любви прекрасной девушки, хотя отнюдь не каждый фильм заканчивался умилительными кадрами свадебного путешествия или поцелуя на фоне уходящего за горизонт солнца.
Но одно дело — видеть предмет тайных вожделений на серебристом экране кинотеатра, и совсем другое — лицом к лицу встретиться с героем, занимающим немалое место в твоем воображении. Конечно, она не могла даже предположить, что в жизни он окажется не менее привлекательным, чем на экране.
Сам факт его появления в тесном полутемном театральном коридоре уже мог ошеломить, это было из ряда вон выходящим событием. Может, именно потому она почувствовала некое головокружение? Просто приняла эту встречу слишком близко к сердцу? Когда он коснулся пальцами ее губ, она на миг испытала давно знакомый ужас, но на этот раз ощущение страха мгновенно сменилось чем-то другим, гораздо более приятным и неизмеримо более сильным. Впервые за долгое время в душе Пиппы забрезжила призрачная надежда.
Закрыв глаза, она провела ладонью по обнаженным рукам, дотронулась до чувствительной нежной кожи в ложбинке возле шеи. Не очень уверенно пальцы скользнули к груди, погладили ее и в нерешительности замерли, прежде чем рука легла на округлый мягкий живот. Представляя себе, что это его ладонь опускается к шелковистому руну рыжевато-золотистых волос, Пиппа задержала дыхание, стараясь продлить охватившее ее отрадное чувство неясного томления, доселе ни разу не приходившее к ней.
Коснувшись нежных складок наружных губ, она почувствовала теплую влагу и глубоко вздохнула. Если бы только он мог ласкать ее вот так мягко, так заботливо и трепетно… Когда легчайшим движением она дотронулась до клитора и осторожно обвела пальцами маленький набухший бутон, все ее тело напряглось.
С тех пор как она испытала подобные чувства, прошло слишком много времени, и сейчас Пиппа боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть неведомо откуда появившееся томительно-сладостное ощущение. Ноги согнулись в коленях, а бедра слегка дрожали, будто получали откуда-то из нижней части живота некие таинственные сигналы. Она погладила пальцем выступившую над губками крошечную пуговку клитора, охранявшего, словно волшебный страж, вход в ее лоно, и жаркое пламя желания, точно электрический разряд, родившийся на кончике этого нежного влажного бутона, пронзил все ее существо.