— Надо поговорить, — послышалось из недр моего смартфона. — Дело важное и отлагательств не терпит.
Поговорить надо. Дело важное. Мне же важным казалось одно дело — спать. День выдался канительный и насыщенный разными дурацкими событиями, да и время перевалило за час ночи. Чего ж телефон-то забыл выключить?
— И тебе привет, — предупредительно ответил я голосом профессионального психиатра получившего нового пациента с давно запущенными симптомами. — Поговорить надо, но зачем? — спросил я, поскольку ни говорить, ни вообще что-либо делать решительно не хотелось.
— Чиво-о-о-о? — послышалось из смартфона.
— Ты знаешь, сколько у нас сейчас времени? — сердито спросил я, уже почти собираясь отключаться.
— У меня столько же. Серьезно, — сразу обрушилась из телефона моя давнишняя подруга. — Ты, собственно, в какой день приедешь?
— Куда приеду? — удивился я, решив повременить с отключением.
Невольно мой взгляд зафиксировался на пластмассовой игрушечной фигурке, сидящей около базы радиотелефона. Небольшая, сантиметров пятнадцать, шарнирная «ми-ми-мишная» куколка из цветного пластика изображавшая маленькую ладную девушку с голубыми волосами и невинным взглядом слегка раскосых больших глаз. Автор одел фигурку весьма минимально, но самым заметным элементом являлись гольфы: разной длины и цвета широких полос. Шарнирные суставы позволяли размещать ее на любых предметах, как бесполезное, но симпатичное украшение интерьера. Куколку в прошлом году подарила та самая художница, что сейчас звонила. Маша уверяла вполне серьезно, что это шарж на нее саму, когда-то у нее действительно были голубые, скорее даже синие волосы. Ну не знаю, больше никакого сходства не просматривалось. Так, слегка… да и то если очень постараться. Маша в то время привозила свои картины на московскую выставку и оставила такой вот сувенир на память о себе. Кстати, памяти хватало и так: у меня в квартире висело пять ее картин. Оригиналы. Дальнейшие события оказались столь запутаны и малоприятны, что о подарке-куколке просто забыл: положил в ящик стола и завалил разным хламом, что неизбежно скапливался там. Лишь вчера, наводя относительный порядок и выкидывая лишнее, куколку нашел и посадил на видное место у телефона. А сегодня этот звонок. Вот так и верят в плохие приметы, проклятые талисманы, дурные пророчества и скверные предзнаменования.
— Куда приеду? — удивился я. — Ты сейчас где? Вообще-то никуда не собирался. Может несколько позже… Возможно, съезжу осенью, например, на недельку на Октоберфест выберусь...
— Да в Питере я, в Питере! Какой нафиг Октоберфест? Ты в ближайшие дни должен здесь быть. Почему меня не пригласил? Знаешь же, что я в Петербурге.
Разговаривая с Машей, я зачем-то переместил куколку прямо на край базы радиотелефона. Пусть тут посидит.
— В ближайшие время вряд ли удаться осуществить… Погоди, а с какой радости вообще такая спешка? Куда тебя не пригласил? Где ты будешь?
— Забыл что ли? Уже давно болтается объявление о презентации. Твое присутствие вообще-то заявлено.
— Звучит угрожающе, — отозвался я, с неожиданным усилием отрывая взгляд от куколки. — Что за презентации? Почему не знаю?
— Не знаю, почему не знаешь. У тебя что — амнезия или склероз? Ранняя форма болезни Альцгеймера? — Маша была неумолима как природная стихия и требовала твердой конкретики.
— Погоди-погоди, не так быстро, давай по порядку. Если желаешь обсуждать Общество плоской земли, французского президента и немецкого канцлера, то я — пас.
Тут пришлось сделать небольшую паузу и сменить тон на более серьезный, и я спросил:
— Что-то случилось?
— Можно и так сказать, — согласилась Маша каким-то ехидным тоном. — Случилось. Презентация твоя случилась. Вернее — должна случиться. Лови ссылку… поймал? Посмотрел? Когда увидимся?
Что еще за презентация? Кликнув по линку, действительно увидел объявление на сайте какой-то питерской библиотеки о моем, якобы, участии в мероприятии. Не просто участии, а, так сказать, в заглавном качестве. Под снимком моей физиономии присутствовали краткие сведения обо мне, кю-ар код и модный ныне хэштег: мои имя-фамилия через черточку предваряемые знаком «решетка».