- Так я плачу, - праведно возмущаюсь я.
Рука плавно ложится на его бедро.
- Дурочка, - улыбается и закрывает глаза, выдыхая, когда рука смещается.
- Увидимся за обедом? - я стою на улице и заглядываю в раскрытое окно машины.
- Увидимся. Поцелуешь на прощание, Софья Андревна?
Я наклоняюсь к его лицу, замирая в последнюю секунду.
- Про сережки в витрине помнишь?
- Вымогательница! - припечатывает Мартинчик.
Я целую его - нежно, целомудренно, - так прощаются с любовниками, желая придать правде невинный вид.
- Что, опять твой подвез? - спрашивает Лерка, моя невыносимая подруга.
- Опять.
- Не надоело ему? - как будто бы взаправду удивляется, сволочь!
- А тебе завидовать не надоело? Пойдем, а то декан с нас потом три шкуры сдерет.
- Ты прошлой ночью у кого ночевала? - спрашивает Мартинчик за обедом.
Это он о легенде для мамы волнуется. Мама, конечно же, не в курсе наших высоких отношений.
- У папы, - отвечаю я со смехом. - Ещё пару дней у него "побуду", если ему не надоест нас прикрывать.
- Я вообще удивляюсь, как он одобрил все происходящее.
- Так он и не одобрил, - я пожимаю плечами. - Просто считает, что в жизни надо все попробовать.
- Разумный отец, ничего не скажешь, - усмехается Мартинчик. - Почему ты до сих пор не хочешь, чтобы я поговорил с Розой Яковлевной?
- Потому что Роза Яковлевна скорее побреется налысо, чем благословит наши отношения.
- Неужели я настолько плохой вариант? - притворно обижается Мартинчик.
- Нет, просто она считает, что заботится о моем будущем. Вообще у мамы довольно консервативные представления об отношениях...
- До свадьбы - ни-ни? - хохочет он.
- Вот именно.
- А если свадьбы не предвидится, тогда что?
- Тогда долой такого воздыхателя, - улыбаюсь я. - Если мама узнает, что ты посягнул на мою честь...
- И долго она тебя контролировать будет?
- На втором курсе я собираюсь найти работу и стать самостоятельнее.
- Если бы ты переехала ко мне, тебе не пришлось бы искать работу. Училась бы себе спокойно, и от контроля Розы Яковлевны освободилась бы.
- Зато попала бы под твой, - усмехаюсь я.
Мартинчик пожимает плечами.
- Ты знаешь, как я ценю свободу. Если я с тобой, значит, сам это выбрал - и никто не может ни удержать меня, ни заставить расстаться с тобой. Я думаю, ты со мной согласишься.
- Соглашусь.
- Десерт будешь?
- Буду.
- А как же фигура? - спрашивает серьезно, а в глазах играют лукавые искорки.
- Ты меня любишь, Мартинчик?
- Люблю, Софья Андревна.
- Тогда закажи мне десерт. Мне после обеда нужно будет заехать к маме, встретишь меня на углу?
- Встречу.
- Вот и замечательно, - наклоняюсь, чтобы поцеловать невинно. - Пока, Мартинчик.
- Пока, Софья Андревна.
- Мне кажется, - говорит мама, когда я заезжаю забрать пару платьев, - ты слишком часто стала бывать у отца. И зачем тебе сейчас эти платья, скажи на милость?
- Мы в театр собирались, - пожимаю плечами я.
Ложь во благо, не так ли?
- В театр? - хмыкает мама. - А твой отец опять в джинсах явится?
Я улыбаюсь. Отец действительно не щепетилен в выборе одежды, а вот Мартинчик... В прошлый раз до театра с его сборами мы так и не добрались. Зато добрались до...
- Ладно, мам, я пойду, - у порога становится неловко.
Интересно, когда она узнает, захочет ли вообще меня видеть?
- Я пригласила Исаака с мамой к нам, - как бы невзначай бросает она. - Они придут в пятницу, поужинаем вместе...
В пятницу Мартинчик уезжает по делам в Германию, и я собираюсь его провожать.