– К-к-кто з-закрыл? Ко-огда? Вы-выпустите!
– Только что и закрыли. Вы же слышали звук. Дверь обладает хитрым автоматическим механизмом, прогресс не стоит на месте, – издевательски спокойно вещал невидимый господин. – А выпустить… Увы, это невозможно, иначе праздник будет испорчен.
Маргарет бросилась к одному из окон.
– Не советую. В противном случае я спущу ротвейлеров, они вас попросту растерзают. Успокойтесь. Если все вы будете вести себя как и подобает в гостях, с вами не случится ничего дурного. Прошу, рассаживайтесь.
Нехотя гостьи заняли места за столом.
– Прекрасно, вы так послушны, – одобрил мистер. – Я очень люблю послушных девочек. Итак, полагаю, вас всех мучает вопрос, зачем вы здесь?
– А ещё кто вы такой и почему прячетесь, – смело заявила Шарлин. – Вы явно нас видите, а мы вас нет, это нечестно, – тут она вобрала в голос всю игривость. – И да, не знаю, как остальные, а я ваш голос не узнаю, так что точно с вами не знакома. Может, представитесь?
– Моё имя и присутствие вам ни к чему, милая Шарлин, – ласково произнёс голос. – А о вас мне поведал мистер Оливер. Вас успокоит такой ответ?
Анна удовлетворённо хмыкнула.
– Вижу, Анна, вам знаком данный господин. Перейдём к делу. Сегодня день рождения моей дочери, Дарси. Вы приглашены, чтобы развлечь её. Мы устроим кукольный театр.
Шарлин замаскировала смешок под покашливание:
– Простите, но мы не гувернантки. Мы развлекаем э-э… детей постарше и… кх-м… по-другому.
– Почему бы вам было просто не отправиться в театр? – справедливо заметила Анна.
– Дарси, к сожалению, больна, и поездка в театр может стать для неё стрессом.
– Вы могли бы пригласить кукольщиков к себе. Судя по убранству, в средствах вы не стеснены и можете себе это позволить.
Пару секунд мистер молчал, затем вкрадчиво вопросил:
– Вам не нужны три фунта за плёвое дело? Такую сумму получит каждая.
– По три фунта? – отреагировала Шарлин и ответила за всех: – Мы согласны!
– То-только театр, и в-всё? – уточнила Маргарет.
– Ваш основной талант мою дочь не интересуют.
– Но почему именно мы? – не успокаивалась Анна.
– Потому что Дарси ценит красоту, а все вы очень красивы.
Доброе слово и проститутке приятно. Каждая слегка расслабилась.
– Так как, устроим праздник?
Почти синхронно гетеры кивнули.
– Прекрасно. За ширмой в углу всё необходимое.
Шарлин единственная ринулась за перегородку, где обнаружила четырёх фарфоровых кукол размером с трёхлетнего ребёнка.
– И что делать дальше? – крикнула она.
– Пока отужинайте и хорошенько продумайте свои реплики. Помните, Дарси должно быть весело.
– Но где ваша дочь?
– Она вас видит, этого достаточно. Приятного аппетита.
Шарлин принялась за исходящий чудным ароматом антрекот, Маргарет отщипнула крохотный кусок пудинга, Анна налила пунша и оглядела напарниц:
– Кто-нибудь представляет, что делают в детских спектаклях?
– С-с-сказки ч-читают, н-н-наверное.
– Уже полдела. Какую зачитаем? Кстати, не обижайся, но тебе лучше молчать. От твоих заиканий девочка может заплакать, и тогда, кто знает, не скормит ли нас собачкам её любящий папочка.
– Или кнутом отходит, – с издёвкой посмотрела Шарлин на Маргарет, и та съёжилась.
Эмили же так и не притронулась к угощениям, испытывая дурноту от воспоминаний.
Ей было тринадцать, когда мать привела в их дом гостя, глубокого старика за шестьдесят на вид. Испещрённое морщинами худое лицо, аккуратно зачёсанные белее снега волосы, ясные голубые, похожие на ледышки глаза. Оставляя незнакомца наедине с ребёнком, родительница увещевала дочь быть покорной, тогда этот добрый господин даст денег и они не умрут с голоду. По крайней мере, в ближайшую неделю.
Сколько прошло времени – несколько минут или часов – Эмили не поняла. Казалось, целую вечность добрый господин измывался, мочась рыдающей и молящей отпустить девочке на лицо и приказывая слизывать зловонную лужу с грязного пола.
В тот вечер мать, счастливая, устроила ужин. Эмили же рвало и колотило, и на еду, заработанную так, смотреть не могла. А миссис Мур с большой охотой вкушала яства. За трапезой она и преставилась – оголодавшая женщина подавилась рыбной костью.