Когда раздали все игрушки деревенским детям и многие из них грызли крепкие красные крымские яблоки, которые беспрестанно тяжело падали с елки и, громко стуча, катились по паркету, счастливые и довольные все пятеро детей Ольги Николаевны стали рассматривать свои игрушки и вещицы и бросились благодарить мать.
Долго горела елка; ребят и девочек заставили петь. Запели веселую плясовую песню; подслеповатый Власка бойко выскочил в середину залы и начал плясать, приговаривая: «Я вот какой!» Веселый Федька Фоканов смотрел, смотрел и тоже принялся выделывать ногами разные штуки, к общему смеху детей.
- Да ты разденься, кафтан-то сними, - говорила няня, Федька сбросил кафтан на пол, поднял кверху скелетца-офицера в красном мундире и с ним вместе пустился опять плясать. Смех и одобрение детей раздались еще громче. Кто-то достал гармонию и указал еще на девочку, которая хорошо пляшет.
- Ну, Дашка, валяй! - уговаривали ребята.
Дашка помялась, но передав свою куколку-царицу рядом стоявшей с ней Матреше, сбросила с головы материнскую красную шаль, сделала серьезное лицо и плавно, по-бабьи, ударяя руками в ладоши и поднимая их выше головы, грациозно прошлась вокруг залы, приплясывая мелкими шажками и покрикивая изредка тонким голоском.
- Молодец Дашка, вот люблю! - с восторгом кричала Таня, блестя своими черными глазками и прыгая на месте.
Но становилось поздно, Ханна увела спать маленькую Машу, все дети устали. Няня позвала ребят и велела всем уходить.
Затопали детские ноги вниз по большой лестнице; двери передней со скрипом и треском отворились, впустив в дом морозный воздух, и толпа крестьянских детей с шумом и говором побежала с горы вниз по старой березовой аллее, которая сыпала со своих холодных голых веток мелкий морозный снег на веселые детские головки.
Елку потушили. Сережа разбирал свои наклейки и любовался китайцами, индейцами и разными народами, которые были ими изображены. Затем он раскрыл книгу Кайгородова и увидал чудесные картинки птиц всех пород. Все это очень ему нравилось.
Задумчивый Леля, очень любивший музыку, тихо вертел ручку органчика и старался понять мотив пьесы. Потом он завел часы и надел цепочку на шею.
Илюша был особенно в восторге от ящика с инструментами, настоящего ножа и ружья. Конюшню с лошадками он поставил себе под кровать и ел уже пятое яблоко. Большой пряник, изображавший рыбу, тоже исчез, и у него отобрали остальные сладости, спрятав их до другого дня, чтобы он не съел лишнего и не заболел.
Больше всех сияла Таня. У ней столько было вещей, что она сама донести не могла до детской. Завтра будет у неё настоящий чай в новой посуде; она позовет и няню, и прачкиных девочек, и кукол, и пир у неё будет удивительный.
Большие старинные часы на площадке лестницы пробили медленно и звонко 12 часов ночи. В доме было тихо, тихо, все спали; в пустой холодной зале валялись кусочки пряников, скорлупки золоченых орехов, сломанные картонажи и огарки восковых свечей. Две мышки среди залы старательно что-то грызли и тоже угощались после елки.
В детской слабенькая Маша, слишком уставшая, хныкала, беспрестанно просыпаясь, и звала няню. Рядом с ней у самой подушки лежали две хорошенькие фарфоровые куколки, беленькие, как она сама.
На деревне тоже потушили огни. Яркие звезды горели на дальнем небе. В избе Ершовых теплилась лампадка перед образами и плакал грудной младенец, которого пеленала мать. Беленькая нежная Акуля, завернувшись в ваточное одеяло из ситцевых разноцветных лоскутков, крепко спала на лавке, а над ней, на полочке, стояла куколка-ангел.
Вдова Ивановна долго вечером убирала избу и готовила что-то в углу. Трое детей ее спали тут же, и у меньшого, Мишки, в кулачке был зажат скелетец-царь. Корона из золотой бумаги смялась. Ивановна тихо достала его из руки мальчика, поправила корону и поставила на стол. На дворе промычала корова, которую так и не продала Ивановна; и сегодня они все но случаю праздника ели молочную кашу и пили чай с молоком.
Веселый Федька Фоканов, живший на краю деревни, так много заставлял плясать своего офицера, что оторвал у него руку и бросив под лавку, лег спать рядом с дедом Михайлой.
И вот с этого вечера скелетцы начали новую жизнь по избам Краснопольской деревни.
2. В деревне
Наступила масленица. Ребята на деревне готовили скамейки и поливали их, чтобы кататься с гор. Ученье в школе на время прекратилось и опять везде был праздник. Мужики и бабы съездили в город, купили муки на блины, масла, а кто побогаче - снитков и селедок.