Когда Федька вынес лодочку, все ребята, его окружили с любопытством и восторгом.
- Ну, пускай лодку в реку, - кричал один.
- Уплывет, не уловишь, - кричал другой.
- Небось... - подбодряли Федьку.
Лодочку пустили, она быстро поплыла по ручью, и ребята побежали за ней. Но вот бугорок, лодочка за что-то зацепилась и остановилась. Федька схватил ее.
- Постой, ребята, то-то смеху будет, - сказал он и побежал назад, прямо в свою избу. Через несколько минут он вышел с куколкой-офицером, одетым в красный мундир, без руки. Он посадил офицера в лодочку и ниткой привязал его к палочкам с красными флагами.
- Вот хорошо-то! Ну, безрукий офицер, ступай опять по морю на войну! - говорил дворовый Митька с красивым тонким лицом и черными глазами.
- Сражаться нечем, руку с саблей потерял, - заметил Власка.
- Одной рукой бить будет, - шутили ребята.
Лодочку спустили в лужу, и поток еще быстрее понес ее, так как куколка-офицер прибавила тяжести. Кривясь и подпрыгивая неслась лодочка все скорее, и ребята уже не могли ее догнать. Сбежав с горы, поток воды лился под мост, потом все дальше, в ручей, из ручья в реку... Красный мундир и красные лоскутки едва были видны, потом пропали совсем... и прощай, лодочка, прощай, офицер!.. Куда унесло их, в большую ли реку, или кто-нибудь поймал лодочку с куклой, так и осталось навсегда неизвестно.
- Прощай, офицер! Вернись с войны! - шутили ребята, но все грустно и тихо пошли вверх на гору, в свою деревню.
______
- Бай, бай, - слышался тонкий голосок из избы хромой Агафьи, и вслед за тем раздался крик новорожденного ребенка. Ребята прислушивались с удивлением и остановились у окна, вглядываясь в окна.
- Ишь ты, откуда это ребенок тут взялся? - сказал один из старших мальчиков, дворовый Митька, и вошел в избу.
- Машка, а Машка, - окликнул он маленькую 6-летнюю девочку. - Ты что там делаешь?
Куколку качаю, спать кладу, - отвечала девочка, показывая скелетца, одетого в чепчик, рубашечку и фуфайку, как маленький ребенок.
- А чтой-то у вас ребенок кричит?
- У мамушки в ночь девочка родилась... Мамушка свою, а я свою девку качаю, - прибавила девочка, завертывая куколку в тряпки.
- Бай, бай... - запела опять девочка Маша, качая куколку и влезая с ней на лавку.
- О-ох, чего избу студите, — заворчала больная Агафья.
- У хромой Агафьи девка родилась! - торжественно объявил Митька, выходя из избы и объявляя новость ребятам.
Стало темнеть, усталые ребята разошлись по избам; по улице деревни проехали с колокольчиками чьи-то парные сани. Еще поздней, поужинав, стали везде тушить огни, и только кое-где, там , где были больные или грудные младенцы, тускло светились еще огоньки сквозь замерзшие к ночи окна.
На шестой неделе поста собралась бедная вдова Ивановна с огорченной матерью Акули и с сыном Мишкой на богомолье во Мценск, где, как рассказывали ей, есть икона Николая Чудотворца, которая будто приплыла в город Мценск по реке на камни. Дома она оставила бабку Наталью, поручив ей посмотреть за ее другими двумя детьми и за коровой.
Собрали бабы свои котомки, насушили сухарей черных, взяли немного медных денег и отправились рано утром под Вербную субботу в путь.
Дороги еще не просохли, утренники были свежие, но солнце светило так весело; прилетевшие птицы пели и возились в кустах, отыскивая удобные местечки, чтобы вить свои гнезда.
Когда Ивановна вышла с Акулиной матерью Марфой из избы и, перекрестившись, прошла несколько шагов, сын ее Мишка вдруг вернулся в избу и, поискав что-то, запрятал вещь за пазуху.
- Ты что это ворочался, Мишка? - спросила мать. - Или забыл что?
- Ничаво... - коротко ответил Мишка, ощупывая за пазухой свою любимую куколку, одетую царем.
И вот идут Ивановна, Марфа и Мишка день, другой. По деревням им подадут иногда кто хлебца, кто копеечку, кто еще что-нибудь. Устанут они с Мишкой, лягут где-нибудь в избушке и спят себе так сладко без забот и без горя. Идут молиться, ну и легко на душе. Когда Мишка заскучает, он достанет куколку-царя и играет с ним: посадит верхом на палочку, и царь будто едет верхом. А то посадит его рядышком с собой и угощает хлебом, сухарем или еще чем.
Побывали богомолки с Мишкой в городе Мценске; были в великолепном большом соборе, приложились к иконе св. Николая чудотворца, поставили перед ним две тоненькие восковые свечи, вынули у обедни за здравие просвирку. Какая-то богомолка взялась указать им камень, на котором по реке приплыла будто икона св. Николая чудотворца. Сходили и туда, посмотрели камень и, переночевав где-то в сарае постоялого двора, стали собираться домой.