– Но ты же питаешься, и всё с тобой отлично.
– Нашёл, кого сравнивать. Да, я всю жизнь ем всё без разбора – одни полуфабрикаты – готовлю ведь ужасно, а продукты покупаю намеренно в сомнительных заведениях быстрого общего питания, иногда даже овощи не мою. Экспериментирую, так сказать. Думаю, переварить смогла бы даже древесину, а–ха–ха!
– А ты всё шутишь свои грубые шуточки, и юмор твой странный... – нахмурился мой бывший господин.
– Ну–ну, дружочек, я же не со зла. Шучу и вправду часто обидно, но это только для того, чтобы даже в самой незавидной ситуации не терять головы и найти, над чем посмеяться. Одно знаю точно: я очень ждала твоего возвращения. К тому же из–за моей дурацкой привычки шутить к месту и нет ты – мой единственный друг, и потому – очень мне дорог.
– Дорог? – переспросил он. – Вот уж никогда бы не подумал, что тебе интересны живые люди, ты ведь только и думаешь, что об игрушках и о собаках.
– Эй, дружочек, я с придурью, верно, но не бессердечная! – и она прикусила нижнюю губу. – Скажи мне вот ещё что: а почему ты набрал мой номер первым? Ведь резонней было сразу позвонить в скорую.
– Знаешь, если уж кого и хочется повидать напоследок, так это старого друга, а не людей, пахнущих хлором.
Паренёк улыбнулся и, казалось, что его вечные спутники – стеснение и неловкость улетучились. И то верно, слетав "туда" и "обратно", он явно осмелел и возмужал.
– Я знаю про твои тайные подарки. Давно уже, почти с самого их появления на рабочем столе. Неужели влюблён в меня, признавайся!
– Влюблён? И хотелось бы, но, наверное, нет: влюблённость не длится так много лет. Это переросло в нечто большее.
– Тогда скажи мне в лицо! Я не хочу больше делать вид, что ничего не замечаю! Скажи, ну же!
– Ты... Ты – самое ценное, самое чудесное и самое неповторимое, что у меня есть. А теперь поступай, как считаешь нужным. Конечно, мне будет обидно, если ты больше не навестишь меня, но что толку молчать дальше?
– А ты не молчи. Говори мне громко, вслух, что не гадать, мол, послышалось. И мне есть, что тебе ответить.
Так я стала свидетелем трогательного нежного мгновения – почти молчаливого признания и зарождения глубокого чувства любви. Пара общалась скорее взглядами, жестами друг с другом, нежели словами. Я снова наблюдала за тем, какими искренними могут быть чувства, взращённые на испытаниях, времени и сомнениях. Простое доказательство любви заключается в том, чтобы примчаться к кому–то ночью на помощь без тени сомнений и себе в неудобство. В такой тонкой невидимой грани между эгоизмом и жертвенностью, когда кто–то не пытается спастись, а с благодарностью принимает последние минуты и желает лишь одного – ещё хоть разок взглянуть на возлюбленные черты. Вот, что значит любовь – быть уверенным в ком–то больше, чем в себе, пройти вместе многое и многое вместе выдержать. И признание в столь чистом, удивительном чувстве, рождающемся порой из ниоткуда и исчезающем в никуда, не требует пламенных речей, не ставит условий и не коверкает отражение сущности в кривых зеркалах жизни. Оно лишь подчёркивает всё самое лучшее, что в тебе есть и может быть.
Часть девятнадцатая. О последнем пристанище, о долгожданной встрече и о возвращении домой.
Часть девятнадцатая.
О последнем пристанище, о долгожданной встрече и о возвращении домой.
Мой последний владелец полностью поправил здоровье, а возлюбленная в странном голубом пальто продолжала навещать его каждый день и шутить в привычной для себя манере, даже с каким–то особым умилением в голосе. Он готовил ей диетические обеды и заплетал дикий своенравный веер волос в тугую косу. И она призналась однажды, что так ей стало удобнее работать. Эта застенчивая парочка, наконец–то, обрела счастье, умиротворение и защиту друг в друге.