– Да, потому заклятия и поделили условно на десять ступеней. Согласно мощи, с коей они воздействуют на мир. Согласно могуществу, коим требуется обладать, дабы они возымели действие. Дабы отроки вроде тебя не выжигали себя дотла, пытаясь сотворить чары, что подвластны лишь могущественнейшим. – Магистр ожидаемо не воспользовался возможностью сократить лекцию. – Мы не можем творить заклятия сильнее, чем дозволено резервом наших сил. Ты пока не сумеешь открыть портал. Я не сумею обратить горы над нами в прах. Но если мы доберём требуемые для сей цели силы извне, добавив к собственным…
– Вы ведь не о жертвоприношении говорите, надеюсь, – сказал Джеми тихо.
Учитель, осекшись, посмотрел на него пристальнее прежнего.
– Как подобное взбрело тебе в голову?
– Человеческие жертвы помогают расширить магический резерв. Перескочить на следующую ступень. Эффект перманентный. Я читал.
Под острым, словно оценивающим взглядом ему всё же сделалось почти неуютно.
– Нет, Джеми, – сказал учитель наконец. – То, что я покажу тебе, обладает лишь сиюмоментным эффектом. Но, полагаю, ты, как и я, предпочтёшь это эффекту перманентному… с его страшной ценой. – Он аккуратно переложил огненную сферу из руки в руку. – Творя заклятие, маг выплескивает в мир собственную силу. Концентрирует энергию стихий в одной точке. Если тебе ведомо, как, ты можешь забрать эту силу и эту энергию себе.
– Силу чужого заклятия?
– Взгляни на магический эфир моего огня.
Джеми сощурился. К тому, что видел человеческий глаз, добавился ещё один слой – вокруг оранжевого шара задрожал ореол размытого фиолетового сияния, рождённого сплетением алых и синих стихийных нитей, союзом воздуха и огня.
– Теперь забери часть эфира себе.
Джеми поднял растерянные глаза.
– Как?
– В том вся соль и сложность. Способ у каждого свой. – Никто бы не прочёл в морщинистом лице любопытство, но Джеми знал своего наставника слишком хорошо. – Я черпаю эфир, словно ложкой, и глотаю, если это можно описать столь простым словом. Ты можешь сделать то же… попробовать, по крайней мере… но каждому скорее подходит его единоличная метода. Прежде всего очисти сознание, а далее…
Джеми зажмурился, недослушав.
Огонь, магистр, кабинет исчезли. Лишь фиолетовый шар продолжил сиять во тьме перед смежёнными веками: эфир, как и потоки силы, маг скорее чувствовал, чем видел, – особым шестым чувством, недоступным простым смертным. Некоторым магам даже удобнее было рассмотреть эфир с закрытыми глазами, исключительно внутренним взором. Джеми пока легче концентрировался на видимом объекте, хоть это и было не совсем правильным: редкие чары позволяли разглядеть себя обычным зрением.
Забрать часть себе. Черпать, словно ложкой.
Сказать проще, чем сделать.
Он представил, как тянет руку к шару, чтобы оторвать от него кусочек, но настоящая рука слишком отчётливо напоминала уму, что на деле она мёртвым грузом лежит на колене. Не то… Вдыхая на счёт два, Джеми позволил спокойной пустоте заполнить сознание. Раз, два – вдох. Раз, два – выдох.
Вот так.
Не сбиваясь с мерного дыхания, он вернул мысли к текущей задаче. «Единоличная метода»… А что, если попробовать вообще другой подход? Ведь забирать в любом случае тяжелее, чем принимать. Если представить, как эфир сам тянется навстречу, протягивает от шара тоненькую ниточку – к нему, как эта ниточка обвивается петлёй вокруг руки, стягивается, впитываясь в кожу…
Странное ощущение, будто он вдруг глотнул горного воздуха, вскружило голову. Одновременно с тем, как шар погас, оставляя его в черноте.
Когда Джеми открыл глаза, магистр улыбался: впервые за долгое время так, что разглядеть эту улыбку можно было не только во взгляде.
– Невероятно, – проговорил он. – На первом же уроке – то, что Найдж так и не освоил.
Едва зародившееся чувство триумфа, подкреплённое лёгким опьянением, с каким разливалась в крови чужая сила, тут же сменилось стыдом.