Глава 3
Фигуры отбрасывают тени
Девятнадцать лет назад.
— Ты помнишь своё первое убийство? — спросил отец сына.
Мальчик коротко кивнул. На его лице застыла безмятежность, но в глазах читалась насторожённость.
— Расскажи мне, — отец сел напротив сына и наклонил голову влево, внимательно слушая.
— Это был соловей, — ответил мальчик. — Я свернул ему шею.
— Почему ты это сделал? — спросил отец.
— Я просто хотел это сделать, — пожал плечами сын.
— Вот как… — улыбнулся отец. — А что ты чувствуешь сейчас?
— Ничего.
Мужчина схватил кухонный нож и полоснул им сына по правому запястью. Мальчик закричал и упал на пол, прижав руку к животу.
— Ты должен чувствовать ярость! — тихо произнёс мужчина. — Ты всегда должен чувствовать ярость и ненависть!
По его подбородку потекли слюни.
Основное действие, день тринадцатый.
Солнце взошло чуть выше.
Улица Тихого Шелеста, Павильон Неприкаянных.
Солнце взошло чуть выше: теперь дома, обнажающиеся деревья и чаганцы отбрасывали длинные тени. Одна такая тень поднялась по ступеням Павильона Неприкаянных. Вторая тень, сутулая, шла за хозяином след в след. Лит открыл тяжёлую дверь и покачнулся: на мужчину запрыгнула растрёпанная седовласая женщина, улыбаясь почти беззубым ртом. Она вцепилась в его плечи, обвила ногами торс и крикнула:
— Литушка! Главушка! Ха-ха! Литушка! А хочешь, погадаю?
— Ма́гда… — устало вздохнул Лит.
Кое-как, очень аккуратно, отодрав от себя хохочущую женщину, глава приобнял её за плечи и завёл внутрь.
— А я всё равно погадаю, хи-хи! — захихикала она.
Магда достала из кармана колоду самодельных карт с корявыми рисунками.
— Ты голодна? — Лит попытался отвлечь женщину.
Вместо ответа старушка отпрыгнула в сторону и начала быстро тасовать карты. Одна из них вылетела из колоды и упала на пол. Женщина подняла её и охнула:
— Литушка! Да тебя такое ждёт…
Она показала карту главе: на ней был изображён человек и чёрный дракон.
— Дракон поможет человеку, а человек поможет дракону!
Лит вздохнул. Женщина достала ещё карту:
— Ты потеряешь почти всё.
И ещё одну:
— Ты скоро будешь не тем, кем был.
«Наверное, превращусь в дракона и просто сожру всех головорезов, убийц и насильников!» — мрачно подумал глава.
Женщина вытащила ещё одну карту. Прежде чем озвучить предсказание, гадалка долго молчала. Наконец женщина произнесла:
— Ты убьёшь человека.
Лит громко фыркнул.
Женщина вытянула следующую карту, но глава приобнял старушку за плечи и повёл по узкому коридору. Гадалка притихла. Дойдя до конца, Лит повернул на кухню. Всё её убранство составляли каменный стол с углублением, где уже полыхали поленья; деревянный стол, на который были свалены кастрюли, чайники и тарелки, чистые и грязные; несколько табуретов и фонарь с потухшей свечой. Окно было распахнуто, впуская в помещение уже слегка прогретый воздух.
Мужчина усадил старушку на табурет и нашёл на столе кастрюлю, рис и сушёные стручки сладкого перца. Налив в кастрюлю воду, глава закинул туда горсть риса, добавил перец и сел, застыв в ожидании. Гиена улеглась у ног и притихла, женщина тоже помалкивала, тасуя карты и делая мысленные предсказания.
Вскоре каша была готова. Лит остудил её, положил в тарелку и поставил перед женщиной.
— У меня пальцы болят, — захныкала старушка, проворно пряча карты в карман.
Лит вздохнул, сел рядом с ней, зачерпнул ложкой кашу и поднёс к её рту.
— Горячо, — заканючила женщина.
Лит подул на ложку и снова поднёс к её рту. Теперь женщина ела кашу с удовольствием. Так, ложка за ложкой — скоро тарелка была пуста.
— Вот так… — пробормотал Лит, вытирая её губы чистой тряпочкой.
На кухню зашла пухленькая девушка. Увидев старушку, она приподняла бровь, потом перевела взгляд на мужчину и сказала:
— Приветствую, глава!
Лит кивнул и спросил:
— Что с лекарством?
Девушка только лишь покачала головой, взяла глиняный чайник, подхватила старушку под руку и вывела её из кухни.
— Он убьёт человека, ты представляешь? — громко прошептала Магда лекарю.
— Тётушка, — вздохнула девушка. — Это невозможно.
— Туманы, туманы… Сиреневый туман! — запела вдруг старушка. — Литушка! Слышишь⁈ Сиреневый туман!
Но глава не стал прислушиваться. Через несколько мгновений её голос затих: лекарь увела Магду в дальние комнаты.
«Целый год прошёл. А лекарства для болтунов так и нет… Так и всем сдохнуть недолго!» — мрачно подумал глава. Он нашёл на столе обглоданные куриные голени и положил перед гиеной, на глиняную тарелку. Зверь с наслаждением вгрызся в них. Глава сел обратно на табурет, сгорбился и подпёр кулаком щёку, погрузившись в раздумья.
Время шло. Лит, насидевшись в гордом одиночестве на кухне, в обществе гиены, грязной посуды и наедине со своими мыслями, наконец вышел в коридор. Проходя через прохладный главный зал, глава увидел румяного баша в пыльной одежде: из его оттопыренных карманов торчали красные яблоки. Вдруг мужчина улыбнулся так, словно это был последний день его жизни: к нему подбежала лекарь. Она засмеялась и стала отряхивать его плечи, приговаривая:
— Милый мой муж! Наконец-то твои суточные закончились. Как медленно тянулось время…
Баша улыбнулся ещё сильнее и произнёс:
— Душа моя, я тебе таких спелых яблок принёс!
Он крепко прижал девушку к себе, и крупные сочные плоды посыпались из карманов на пол. Влюблённые начали вместе их собирать, снова набивая карманы баша. Девушка протёрла одно яблоко рукавом и горько сказала:
— Жаль, муки нет… Я бы булочек на пару приготовила!
Глава многозначительно покашлял. Баша и лекарь оглянулись.
— Постоялый двор «Мякиш», — произнёс Лит. — У хозяина есть мука.
— Правда⁈ — в один голос воскликнули они.
Лит кивнул.
— Спасибо! Спасибо! — девушка захлопала в ладоши.
А баша вдруг произнёс:
— Глава, вам нужны ещё третьи руки? Я могу помочь поймать хотя бы головореза! Насчёт этого Тэ — не уверен, что справлюсь…
— Нет, — отрезал Лит и добавил уже более мягким голосом: — Отдыхай.
Развернувшись, мужчина пошел прочь, навострив уши, ибо шёпот его подчинённых был слишком громким.
— Странно, — проворчал баша. — Подумаешь, я с суточных! Зато так мы быстрее бы поймали хоть кого-нибудь!
— Глава сегодня такой отстранённый… — вздохнула лекарь. — Сильнее, чем обычно.
— Не-не, он просто в ярости, — ответил баша. — Он больше не может терять людей! Раньше у него было много помощников. Целый Павильон! Но теперь все они сожраны. Главе сейчас тяжело… Ему и проблемы надо решить, и сберечь выживших…
В это мгновение со стороны Южного округа послышался оглушительный взрыв. Все вздрогнули.
— Там же люди… — хриплым голосом произнесла девушка.
— Лекарства всё равно нет, — буркнул баша. — Что нам остаётся?
Его слова задели главу за живое. Лит почти бегом спустился в подвалы, прошёл в самую дальнюю комнату и раздвинул двери. Впустив суетящуюся гиену впереди себя, он вошёл сам, задвинул двери, прислонился к ним и сжал руки в кулаки. На висках запульсировали тонкие вены. Перед глазами всплыло недавнее воспоминание об одной ситуации, свидетелем которой он случайно стал.
Лекарь рыдала в голос, вцепившись в плащ баша так, словно только он мог её спасти. Девушка выпускала ткань из рук и сминала снова, выпускала и снова сминала, крича:
— Я потеряла ребёнка… Я потеряла нашего ребёнка…
Бледный баша сам едва сдерживал себя. Он тихо шептал, гладя девушку по голове: