Виен сидела на скамье, хрустела сухим красным листом и прокручивала в голове фразу главы: «Если кто-то будет к вам приставать, скажите любому баша».
На соседней скамье тоже сидела незнакомая девушка: она то теребила рукава одежд, то поправляла шпильку в волосах. Внезапно к ней подкрался мужчина с большой красивой охапкой красной листвы и закрыл глаза чаганки ладонью. Девушка испуганно воскликнула, потрогала его пальцы и произнесла:
— Любимый!
Он убрал руку и протянул, улыбаясь, охапку. Чаганка рассмеялась.
«Если кто-то будет к вам приставать, скажите любому баша. Вам… Вам…» — подумала Виен. Её сердце колотилось. В душе́ царила боль и опустошение. Пальцы холодели. Вздохнув, девушка разозлилась сама на себя: «А что я хотела получить⁈ Дура. Мы же чужие люди! Извинилась? Извинилась! И на том спасибо Полуночному!». От этой гневной мысли ей стало легче. Вскоре и сердце забилось ровнее. Виен выдохнула и посмотрела в бездонное голубое небо: на нём появлялись первые звёзды. Они сияли так ярко, что Виен подумала: «Наверное, если дотронуться до них, можно обжечься…».
Чаганка спрятала руки в карманы. Вскоре её пальцы начали немного теплеть. Сердце окончательно перестало трепыхаться, душа немного успокоилась. Девушка расслабилась: она сидела, глядя на звёзды, слушала, как, шурша, падают листья, и вдыхала свежий горный воздух. Он пах терпкими крокусами.
Внезапно кто-то накрыл её глаза ледяной ладонью. Виен опешила: «А вдруг⁈». Но трогать чужака она не стала — ведь чаганка никого не ждала. Поэтому она резко убрала руку незнакомца со своего лица. Оглянувшись, девушка увидела того самого владельца нового постоялого двора со смешным названием «Мякиш». Мужчина стоял с охапкой красных листьев.
— Снова вы… — разочарованно сказала Виен.
Он сунул ей в руки осенний букет и накинул на плечи свой чёрный плащ, промямлив:
— Хо… Холодно же.
Покачиваясь, он обошёл лавочку и сел рядом с ней. Он него сильно пахло вином. Его лицо было таким бледным, что напоминало лепесток белоснежного лотоса.
— Вкус-сное у вас ви… Вино в верхнем Чага-а-ане, — пробормотал он, едва шевеля языком. — Крепко…Е… Такое.
— Я видела вас меньше часа назад! — возмутилась Виен. — Когда вы успели так сильно выпить?
— На «ты», пожалуйста, — он положил ей голову на плечо.
Девушка повела плечом. Мужчина попытался выпрямиться. Кое-как сев, он положил щиколотку одной ноги на бедро второй и произнёс:
— Я за… Зашёл на один постоя-я-я-ялый двор. Меня… Угостили…
Девушка промолчала.
— Меня зовут Эган. Эган Рами, — сказал он. — Я буду откровенен: ты мне нужна.
Девушка снова ничего не ответила.
— По…Почему он?
— Потому что, — молвила она.
— Почему?
Девушка выдернула руку из его руки, положила букет на скамью, сбросила с плеч чёрный плащ и пошла прочь. Лёгкий порыв ветра разметал листья и скинул их на камни, словно покрыв площадь дорогим шёлком.
«Почему он, почему он⁈ Можно подумать, я могу ответить на этот глупейший вопрос! И никто никогда на него не ответит! Однажды сердце просто взяло и забилось быстрее. Вот почему…» — горько подумала Виен.
Туманная улица, Сиреневый дворик.
Дин разбудил Мэта: он тормошил его так рьяно, что баша кубарем скатился с циновки.
— Ты не поверишь, что я нашёл!
— А-а-а-а… — побурчал он, приподнимаясь на локтях.
— Да проснись же ты! — тормошил Дин Мэта. — Сукин ты с… Проснись!
— Чё? Чё тебе надо? — сонно пробормотал тот.
— Я подземелья нашёл!
— И чё⁈ Их давно нашли до тебя!
— Я нашёл драконов!
— Чё⁈
— Они живут ещё ниже подземного города! — шипел Дин, продолжая трясти Мэта за плечо.
— В смысле — «ниже»? — сонный Мэт ничего не соображал.
— Под городом есть ещё один город! — тряхнул Дин его.
— Я очень рад! — проворчал баша, поднимаясь с пола.
— Ты представляешь, сколько денег можно на них заработать!
— Валяй!
— Тебе всё равно?
— Пока они не несут опасности Чагану — да!
— Дурак… Пошли, покажу!
— Мне на суточные надо собираться, раз уж ты разбудил!
— Как знаешь!
Дин фыркнул и вышел из комнаты. Мэт протёр глаза и опустил руки: перед ним снова стоял Дин.
— У тебя есть что-то интересное? — спросил он.
— Порох, — буркнул Мэт.
— Нет! Красивое!
— Мешок для пороха.
— Не! Девичье!
— Этот дом.
— Я серьёзно! — Дин нахмурился.
— Зачем?
— Девчонку одну встретил сегодня!
— Да я гляжу, ты время впустую не тратишь!
— Жизнь одна. Надо жить! — усмехнулся Дин.
— Надери ей крокусов.
— Думаешь, понравится?
— Не знаю. Попробуй.
— Спасибо, — сказал Дин. — Друг.
— Вали давай! — хмыкнул Мэт и добавил: — Не облажайся.
Дин улыбнулся и вышел. Мэт накинул на плечи новый плащ болотного цвета, выданный старшим, и вышел из комнаты.
Во дворе уже столпились другие баша. Главный, грузный усатый баша, распределял подчинённых:
— Кипл! На Западную! Тори с тобой! Рон — Южная!
— Тиом! — он ткнул пальцем в Мэта. — Идёшь на Северную. Дану подменит тебя ближе к ночи.
Мэт накрыл правой ладонью тыльную сторону левой руки и сказал:
— Есть!
— И только посмей ещё раз просрать плащ, сукин ты сын! Ночевать будешь у болтунов!
Мэт немного помедлил. Опустив руки, он произнёс:
— Есть!
— Тогда по местам! — рявкнул главный.
Баша стали расходиться: кто-то пошёл собираться, кто-то решил перекусить: до начала дежурства было ещё целых три часа. Мэт же вышел за врата и пошёл в глубь Туманной улицы — там, в одном из домов, сына ждала мать…
Недалеко от города Чаган.
Дин собирал пурпурные цветы, растущие у подножия древних гор, бормоча:
— Этот красивый… Этот страшный… Этот сухой… Этот не годится! О! Этот красивый!
Набрав цветы, баша обошёл скалу и чуть не выронил букет из рук: Дин увидел мертвенно-бледную женщину: застыв, словно кукла, она сидела на опавших красных листьях, покрывающих влажную землю. На тонкой девичьей шее зияла рана. На груди застыла потемневшая кровь.
— Твою же мать…
Цветочная улица, дворик Лаванды.
Найти Лали было не сложно: местные уже знали о чужеземке и указали пальцем, где она поселилась. Дин постучался в фиолетовые врата. Девушка открывать не стала. Вместо этого она вскарабкалась на навес над вратами, свесила ноги и взглянула на баша. Дин протянул девушке букет. Лали, улыбнувшись, взяла его.
— Слушай, — спросил баша. — Если бы ты случайно нашла труп… Который тебя не касается? Ты бы рассказала об это властям?
— Ой, не соврали! Весело у вас здесь, — ответила девушка, нюхая цветы. — Я бы сказала! Потому что сейчас не касается, а потом подставят… Пойдём?
— Куда?
— Покажешь мне окрестности.
— Начнём с еды, — важно сказал Дин. — Открылся у нас тут постоялый двор. Над названием мы ржём всем городом.
— А что с ним не так?
— «Мякиш»!
Девушка рассмеялась и приготовилась прыгать. Баша подставил руки и спросил насмешливо:
— Рискнёшь?
— Спрашиваешь!
И девушка прыгнула прямо в его руки. Дин поймал Лили и обомлел, почувствовав аромат её волос: яблоки. Девушка же шумно вздохнула запах его тела: Дин пах мылом и терпкими цветами.
— Мы так и будем нюхать друг друга? — едва сдерживая смех, произнесла Лали. — Или всё-таки пойдём поедим?
Дин заглянул в её глубокие глаза: в них прыгали искорки. Он бережно опустил девушку на землю и взял её тонкие длинные пальцы в свои.
— Спрашиваешь! — передразнил он её и потянул за собой. — У меня есть время до ночи. Потом я пойду на суточные.
Он пошёл вперёд, но девушка охнула, сделав всего два шага.
— Что с твоей ногой? — обеспокоенно спросил он.
— Неловко поскользнулась сегодня.