Куколок и цветок осветили слабые отблески огня: на пустоши горел костёр, пожирая чьё-то тело.
Цветочная улица, дворик Синих Колокольчиков.
Тин Дану, Виен Тая и несколько неравнодушных людей прибирались на разбитой кухне, успокаивали детей, варили поздний ужин. Ребятишки всё спрашивали, куда же делась тётушка Рит. Люди смотрели друг на друга, не зная, что ответить. А в одной из комнат на постели всё также сидела старенькая женщина: из выцветших глаз текли прозрачные слёзы. Старушке ещё никто ничего не сказал. Но материнское сердце уже обо всём догадалось.
Улица Танцующих Грешников, дворик Кривой Рог.
Эган, после встречи с Виен на Шёлковой площади, пару часов бесцельно бродил по горным улицам Чагана, пытаясь протрезветь. Почувствовав, что силы покидают его, мужчина завернул за угол и подошёл к вратам, за которыми был заброшенный дом. Запахло жжёными травами. Оглянувшись, он толкнул когтистой лапой одну створку врат, зашёл внутрь и замер от неожиданности: посреди двора горел небольшой костерок. Неподалёку стоял небольшой столик, на котором лежала бумага для самокруток и высушенная трава. На красных листьях стояли наспех сколоченные скамьи. На них спали чаганцы в грязных одеждах. На земле валялись опустошённые сосуды из-под вина.
Эган, крадучись, вошёл в дом. Мужчину мутило. Стены перед его глазами ходили ходуном.
— Надо сдержаться… Надо сдержаться… — бормотал он.
Зайдя на кухню, он распахнул дверцы кухонного шкафа и содрал тонкие доски, которые висели на нескольких гвоздях, закрывая собой дыру, через которую мог пролезть и человек, а уж тем более дракон: тело Эгана стало удлиняться, приобретая звериные черты. Он юркнул в дыру, ловко развернулся, вытащил лапу и закрыл дверцы шкафа. Затем закрепил на гвоздях доски и стал скатываться вниз по гладкому туннелю. Но одна мысль остановила зверя. Он вскарабкался наверх и проверил, точно ли повесил доски на гвозди: те крепко висели на гвоздях. Но Эгану было этого недостаточно! Зверь тронул лапой одну доску: проход в подземелья под Чаганом совершенно точно был спрятан от любопытных глаз. Развернувшись, дракон покатился по древнему лазу в подземный Чаган.
Вскоре он вывалился на пыльную землю и оглянулся: несмотря на то, что вокруг стояла густая темнота, дракон прекрасно в ней ориентировался. Увидев вдали дома своих сородичей, зверь встал и закончил превращение: его когти и зубы стали острее, тело ещё больше удлинилось, а волосы превратились в шикарную гриву. Если бы эту тьму на мгновение разогнала вспышка молнии, то любой, случайно оказавшийся в этом месте, увидел бы большого ящера с чёрной чешуёй и такой чёрной гривой, с крупными изогнутыми рогами, длинными когтями и белыми острыми зубами.
Сбросив с себя чёрный плащ, который зацепился за чешую, зверь пополз к своим, приминая гибким телом высохшую траву.
Глава 7
Солнечный луч преломляется на лезвии
День четырнадцатый.
Раннее утро.
Подземелья под Чаганом.
Обнажённый Эган вышел из дома, потянулся и оглянулся. На соломенных крышах простеньких глиняных домов лежала серая полутьма: света, что падал через глазницы на сводах пещеры, было недостаточно. Поэтому сородичи Эгана выглядели как тени: изящные тени готовили похлёбки в глиняных горшках, тени покрупнее упражнялись на палках, которые служили безопасным мечом, маленькие тени пинали друг другу тряпичный мяч и наряжали тряпичных кукол в какие-то грязные лоскутки. Больше игрушек у детей не было. Эган тяжело вздохнул: «Потерпите, родные. Осталось немного. Я налажу отношения с людьми. Я покажу, что не все драконы так плохи… Всё будет хорошо».
— Как выспался, племянник мой? — сказал обнажённый пожилой мужчина, выдернув Эгана из размышлений.
Старик сидел возле потухшего костра и запекал в углях куриные голени. Эган сел напротив дяди, махнул рукой перед его лицом, отвлекая внимание, и вдруг достал из-под седых волос самое обыкновенное куриное пёрышко. Старик от неожиданности распахнул глаза, а Эган расхохотался: всего минуту назад это же перо лежало под его подушкой. Случайно его обнаружив, мужчина решил пошутить и вынес его, зажав в руке. Шутка удалась:
— Опять ты со своими фокусами! — притворно возмутился старик.
— Никакой магии! Всего лишь ловкость рук! — ответил Эган. — Я оттачиваю мастерство!
— Спускайся хоть почаще домой! Отдыхай, шутник, — ворча, старик протянул ему одну куриную ножку. — Как твоё дело продвигается?
— Я нашёл добрую человеческую женщину, — Эган откусил кусок и прожевал его. — Осталось придумать, как её заманить сюда.
Мясные соки потекли по его подбородку. Эган вытер их ладонью. Позади послышались шаги.
— Брат, ты опять за своё? — мужчина, сказавший это, сел напротив Эгана.
Его лицо было рассечено от уголка губ до правой брови.
— Я не намерен снова выслушивать тебя! — отрезал Эган.
— Пф-ф, она хоть из благородной семьи? — фыркнул мужчина.
— А это имеет значение? Нам нужна доброта, а не кровь, — нахмурился Эган.
— Глава, ты неисправимый романтик… — вздохнул мужчина.
— Оставь свои предрассудки, — ответил Эган. — Я напомню тебе, что мы не брачный союз собрались заключать!
— О чём это вы? — спросил маленький голубоглазый мальчик, присаживаясь рядом с главой.
— Да мой брат всё хочет примирить людишек с драконами! — ядовито произнёс мужчина.
— Не было бы их, не было бы и Полуночного! А не будь его, нас бы тоже не существовало! — парировал старик.
— И что? Это заставляет меня чувствовать себя ещё более ущербным! — воскликнул мужчина так громко, что мальчик вздрогнул, а тени оглянулись.
— Не все люди так плохи! — ответил глава, откусывая кусок мяса.
— Да ну! — съязвил мужчина.
Тени зашептались: этот шёпот был похож на шуршание осенней листвы.
— Глава Эган прав! Мы-то тоже хороши! — говорили одни. — Надо лучше разбираться в людях!
— Мы подневольные! — перечили им вторые. — Наш долг — выполнять волю людей. Мы даже собственного мнения не имеем!
— В смысле «не имеем»⁈ — возмущались первые. — Мы пока не можем подняться наверх, потому что нас тут же убьют, прогонят или продадут в рабство. Но мы ведь можем выбирать, что нам есть, чем заниматься и что чувствовать. Мы можем даже давать себе имена, если есть на то нужда! Мы тоже живые!
— И долго мы проживём? Нет людских желаний — нет нас! Их желания — наша сила!
Первые промолчали.
— Я нашёл одного человека. Она добра и бескорыстна. Даже кошку спасает от злых людей, кормит её, — тихо произнёс Эган, выслушав всё это.
— Всего лишь одного? — усмехнулся мужчина.
— Глава! — тихо сказал мальчик. — Вчера я поднимался наверх, и толпа мальчишек избила меня. Просто потому что я случайно упал, и у меня не было крови на разбитых коленках!
— Вот! Юнец дело говорит! Меня позавчера ночью человеческий глава ранил, метнув в меня маленький нож! — и мужчина указал на раненую щёку. — А я-то всего лишь озвучил одной девчонке её тайное горячее желание! Благо его было видно по её же глазам.
— Но! — добавил мальчик. — Один мужчина меня спас от них!
Мужчина с раной на щеке осёкся.
— Вот! Юнец дело говорит! — передразнил Эган брата. — Люди разные. Драконы тоже не похожи друг на друга.
— Я не верю, что люди могут быть хорошими! — воскликнул мужчина.
— Знаешь, брат, драконы тоже далеко не пушистые! — произнёс глава. — От яда дракона, что нарекла себя Малони, я несколько веков лечился! Она меня дважды травила!
— Эта тварь вообще хочет избавиться от всего живого, — вздохнул старик. — Только наш род позорит!