— Кто такая Малони? — спросил мальчик.
— Ты слишком юн, чтобы помнить её! Она была одной из нас, — старик потрепал его по голове. — Но в той кровавой бойне, когда исчез Полуночный и когда люди прогнали нас ещё дальше в подземелья, она потеряла своего единственного сына. Поэтому Малони поклялась истребить весь людской род. Наш глава изгнал её давным-давно.
— Людишки прогнали нас из родного Чагана. Мы отстроили свой Чаган, подземный. Но людишки нашли нас и здесь. Устроили бойню. Нам пришлось уйти глубже под землю, — усмехнулся мужчина с раной на лице. — А мой брат хочет наладить с ними отношения! Ну не дурак ли⁈
— Кто-то же должен сделать первый шаг! — произнёс дядя.
Этот бесполезный разговор уже начинал утомлять и его, и главу.
— Дядя! — воскликнул мужчина. — Ты из ума выжил! Твой младший племянник, судя по тому бреду, который он несёт, тоже! Он пролежал несколько веков в глубоком сне. Очнулся несколько лет назад. Как он может править нами? Я старше, в конце концов! Давай я буду твоим преемником? Обещаю не совершать подобных глупостей!
— Править должен не старший, а мудрый! — отрезал дядя. — Твоя голова слишком горяча!
Мужчина что-то злобно буркнул себе под нос, встал и ушёл. Старик покачал головой и обратился к Эгану:
— Рассказывай, что видел наверху. Я уже слишком стар, чтобы подниматься самому.
— Люди не изменились, — начал Эган. — Они так же грабят, убивают и насилуют.
— Так же, как и мы, — взглянул старик. — У меня как раз недавно украли вяленое мясо из дома. До сих пор не знаю, кто это гадёныш.
— Я открыл постоялый двор, — продолжил Эган. — Закупил в Кастисе муки и куриц. Помогаю чаганцам, насколько хватает сил.
— Я горжусь тобой, племянник! Наконец-то нашлось применение твоим кулинарным талантам. Теперь надо найти самого Полуночного и вернуть ему его былую силу. Мы должны стать мудрее. Мы теперь должны не воевать с людьми, а сотрудничать с ними! Авось и люди поумнеют. Будут осторожнее в своих желаниях!
— Да, дядя! — согласился Эган. — И у меня есть для тебя хорошие новости. Я нашёл рога Полуночного!
Сородичи прислушались. Некоторые даже подошли поближе: драконы в человеческом обличье прислонились к прохладным глиняным стенам домов, а ящеры, навострив остроконечные уши, залегли в высохшей траве. И если мнения о людях были абсолютно разными, то Полуночный, исчезнувший тысячу лет назад, интересовал всех.
— Да ты что⁈ — воскликнул старик.
— Они были в его храме, как ты и говорил. Под плитой с кривым изображением цветка лотоса.
— Моя память меня не подвела… А ведь с того мгновения прошло уже десять веков!
— Я пойду, дядя, — сказал Эган, вставая. — А то Кора меня уже потеряла…
— Как она, кстати? — улыбнулся старик.
— Всё хорошо, — Эган поцеловал дядю в макушку и пошёл прочь.
Но внезапно остановился и спросил:
— А у нас есть масло шелковицы?
Сородичи удивлённо переглянулись.
— Зачем тебе? — удивился старик.
— Вкусно пахнет. Хотел в булочки добавить.
— В доме вроде где-то стояла бутылка, — пожал плечами старик. — Кто-то стащил у людей. Поищи.
Глава зашёл в дом, нашёл масло и ушёл, махнув всем рукой на прощание.
Вернуться мужчина решил другим путём. Выйдя за пределы поселения, начал лазить по кустам. Острые ветки царапали его тело, но Эгану было не очень больно. Наконец, найдя одну дыру в кустах, он залез в неё, поправил за собой ветки и стал подниматься наверх.
Хмельная улица, Зеркальный дворик, жилище актёра.
Где-то вдалеке послышались громкие крики. Что-то заскрипело. Закаркали испуганные вороны. Затем всё стихло.
— Пересменка, что ли, на границе с Южным округом? Вроде оттуда доносится звук, — сказал сам себе Алтан, прислушавшись.
Снова кто-то завизжал. Затем всё стихло.
— Надеюсь, забор выдержит, а эти оболтусы будут внимательны. Мои планы не должны сорваться раньше времени.
Алтан вылез из большой бочки, наполненной тёплой водой, в которой плавали лепестки диких роз. Прошлёпав босыми ногами по дощатому полу, он снял с вешалки белый халат, оделся, подпоясался и прошёл на кухню. Стащил с полки разделочную доску, нож, перенёс всё на стол. Достав из холодного подвала курицу, положил её на доску и только приготовился разделывать, как вдруг услышал скрип: в одной из комнат открылась зеркальная дверь, которой Алтан прикрыл дыру, прорытую драконами много-много лет назад.
Скрипнув дверью, Эган вошёл в комнату, где висело много зеркал. Послышались лёгкие шаги. В эту же комнату вошёл человек с почти белыми волосами: именно он вчера помог Эгану написать стихи для Виен. Актёр, увидев Эгана, широко распахнул глаза. Но удивление тут же сменилось раздражением. Он прищурился, обхватил правой рукой запястье левой руки. Его окровавленные пальцы застыли в напряжении.
— Эган Рами⁈ — воскликнул Янгэ, смерив взглядом полностью голого Эгана с головы до ног. — Какого Полуночного⁈ В моём жилище в столь непристойном виде⁈ Я понимаю, что нравлюсь многим, но это уже слишком!
«Это его дом, а не мой постоялый двор⁈ Неужели я дыры перепутал⁈» — быстро подумал Эган и тут же соврал, скрестив руки на груди и смотря куда-то поверх головы актёра:
— Меня…Ме…ня… Огра…били. Тут… Недалеко. А дверь сюда была приоткрыта, я и зашёл…
Тут он осёкся, осознав, что зашёл он через зеркальную дверь, а не через входную.
— Скажите мне честно, — прищурился Алтан, тоже скрестив руки на груди. — Благо вам уже нечего стесняться! Этой бутылочкой вы не прикроетесь.
Эган напрягся, отступил назад и зачем-то спрятал бутылочку за спину.
— Зачем вы притворяетесь? — спросил Алтан, шагнув назад и немного отводя руку назад.
— Простите?.. — не понял Эган, приподнимая бровь.
— Вы переигрываете, когда заикаетесь, — актёр тоже приподнял бровь. — Поверьте мне, я сам актёр. И знаю, о чём говорю. Вы хотели надавить на жалость, ведь так?
Эган промолчал. Этот человек застал его врасплох.
— Пойдёмте, — вздохнул Алтан.
Актёр отвел его в ругую комнату и указал окровавленной рукой на шкаф. Эган прошел вперёд и вдруг вскрикнул от боли: он наступил пяткой на гвоздь, который торчал из половиц.
— Прошу прощения! У меня всё нет времени заняться починкой дома! — извинился актёр.
Эган скривился от боли, распахнул дверцы шкафа и вытащил первые попавшиеся чёрные одежды с капюшоном и белую рубаху. Одевшись, он нашёл какую-то обувь, обулся, спрятал пузырёк с маслом в карман, проследовал вслед за Алтаном на кухню и сел за стол. Актёр отодвинул от гостя доску, на которой он разделывал куриную тушку, уже лежащую в луже собственной крови. Эган бросил быстрый взгляд на свежие цветы пурпурного крокуса: они сушились на другой доске.
— Полагаю, речь идёт всё о той же женщине, и вы перепутали дома? — спросил Алтан.
Эган спрятал правую руку под стол и кивнул.
— Что вас так в ней подкупило, раз вы пошли на такое унижение? — спросил Алтан.
— Унижение? — возмутился Эган, наклонив голову влево.
— Чаю?.. — актёр тоже наклонил голову влево и незаметно спрятал правую руку за спину.
Помедлив, мужчина развернулся и начал насыпать заварку в чайник, переспросив:
— Так что вас подкупило?
— Её доброта, — неожиданно для себя признался Эган, хотя он не хотел ничего говорить ему.
Но почему-то Алтан всем своим видом, своим движениями и лёгкой улыбкой словно показал, что ему можно довериться…
— Доброта нынче роскошь, — грустно вздохнул актёр. — Полагаю, у вас уже есть соперник. И что-то мне подсказывает, что это глава нашего города.
«Как он проницателен!» — мысленно восхитился Эган.
— На самом деле всё просто: каждая вторая чаганка покорена его внешностью, холодностью и неприступностью, — улыбнулся Алтан. — А он больше увлечён трупами, нежели женщинами.
Эган тоже улыбнулся.
— Могу дать совет, как от него избавиться! — сказал Алтан, протягивая ему чашку с чаем.