Актёр нарядился в костюм, ткань которого напоминала крылья стрекозы, вдел в ухо круглую серьгу, выбелил белилами лицо, зачесал волосы, плотно стянув их лентой. Упаковав ножи в сумку, Алтан накинул на плечи чёрный плащ с капюшоном и вышел из дома.
Шёлковая площадь , главная в городе Чаган.
Лучи солнца касались крыш с загнутыми краями, золотили жёлтые листья и красивый белый костюм Алтана, ткань которого напоминала лёгкие крылья стрекозы. Актёр, едва появившись на площади, тут же собрал вокруг себя первых зрителей.
— Дорогие мои! — сказал он. — Это репетиция моего представления. Само представление состоится на днях!
Он выудил из-под одежд длинный нож и поднял руки. Солнечный луч преломился на гладком лезвии. Отблеск скользнул по щеке актёра. Люди захлопали в ладоши. Алтан задвигался в такт ритму. Ветер путался в его одеждах и пытался сорвать ленту с волос. Люди смеялись: актёр, который прищурился из-за солнечных бликов, не видел их счастливых лиц, но слышал смех, полный восторга и облегчения… Внезапно мужчине показалось, что в толпе он увидел Эгана. Дракон не улыбался. От неожиданности актёр даже остановился и скользнул взглядом по лицам людей, собравшихся вокруг. Но Эган, если, конечно, это был он, уже ушёл.
Глава 8
Хищник клянется, что заставит жертву убить
Десять лет назад.
После того как юноша избавился от своего отца, который мешал ему творить, его жизнь стала лучше. Но он всё не мог забыть слова, которые бросило ему это ничтожество, которое называло себя его отцом:
— Сын великих сыщиков сам станет великим сыщиком…
Каждый раз, вспоминая об этом, юноша смотрел на небо так, словно хотел проткнуть его ножом, и говорил:
— Отец, ты ещё увидишь, как хищник разорвёт сына великих сыщиков, а потом растопчет его останки! Нет, даже лучше: он сделает его убийцей! Да! Хищник заставит жертву убить! Разве это не весело?
Но небо молчало. Тогда юноша спускался в подвалы и смотрел на сотню черепов: вымытые, почти белые, они стояли аккуратными рядами на полочках. Но юношу интересовал только один череп: он не занимал почётного места и стоял в самом дальнем углу, ибо отец не заслужил иного в глазах юноши.
— Отец… Нет! Господин Велт, ты ещё услышишь моё громкое имя! Обо мне будут говорить! Хищник. Я хищник…
Основное действие, день четырнадцатый.
Солнце поднялось чуть выше.
Улица Извилистая, не так далеко от Шёлковой площади.
Ветер попытался сдуть капюшон с лица человека, но ткань была слишком плотной. Поэтому ветру ничего не оставалось, как яростно взметнуть листья и разбиться о деревянный покосившийся забор. «Этот актёр уже закончил представление, поэтому люди пока будут заняты обсуждением его личности и его костюма… Есть время убить», — подумал человек. А вслух сказал, убирая руки от потной шеи одноглазого мужчины:
— Мне жаль… Твоя черепушка такая круглая… Хорошо бы смотрелась в коллекции, которую начал собирать господин Велт! Но, увы, я не отношу головы в бамбуковый лес и не кладу их на муравейники! Так делал он, но не я. Я же убиваю по-разному, и смотрю, как поведёт себя сыщик, ища улики. Сейчас же мне нужны знания об удушье!
На шее мертвеца остались тёмные следы пальцев. Глаза выпучились, лицо покраснело. На воротнике лежало несколько белых драконьих чешуек. Дальше убийце пришлось повозиться: переодеть этого выродка оказалось делом не из простых: слишком мешало толстое пузо. Наконец, человек в чёрном плаще закончил. Прислонив жертву спиной к стене, убийца прислушался: было тихо, как в подземельях под Чаганом, куда он частенько наведывался, запутывая следы.
Поправив на остывающем теле расшитые шёлковые одежды, человек вытащил из кармана цветок крокуса, вставил его в воротник мужчины и произнёс:
— Четырнадцатый день. Уже четырнадцатая куколка… Сыщик, а ты так и не догадался, кто я? Мне становится скучно.
Позади послышался какой-то странный шелест. Эти звуки не совпадали с голосом ветра. Человек нахмурился и оглянулся, но никого не увидел. Лишь только шелестела сухая трава. Человек достал пузырёк из кармана и налил на ладони немного масла шелковицы. Распределив его по ладоням, он быстро вытер масляные руки о шёлковые одежды на трупе, встал и пошёл в сторону улицы Мокрых Лепестков, думая о яде, который есть у хозяйки Дома Лилий: этот яд нужен был для шестнадцатой куколки. Пятнадцатую же человек запланировал убить у всех на глазах. Ветер снова прошелестел высохшей травой, тронул полы шёлковых одежд и снова швырнул листья о деревянный забор, разбившись сам.
Подземелья под Чаганом.
Сыщик распахнул врата дворика Жёлтых Тюльпанов и увидел цепочку следов, прикрытых опавшими красными листьями. Петляя по узкой каменной дорожке, они вели к заброшенному дому. Лит пропустил гиену вперёд, зашёл внутрь, прикрыл за собой дверь и стал внимательно присматриваться. Зверь принюхался, а сыщик увидел следы: они вели на кухню, которая находилась позади дома, и исчезали у крышки погреба. Зверь поскрёбся об неё, и Лит приподнял эту крышку. Сильно запахло сырой землей. Глава увидел ступени: они уходили глубоко вниз. На них отпечатались те же маленькие масляные следы. Сыщик огляделся и увидел сосуд, несколько палок, тряпицы и огниво: это всё валялось недалеко от подвала: кто-то явно воспользовался этим. Меньше минуты — и факел был готов. Пропитанная маслом ткань горела хорошо. Не медля, глава стал спускаться. Гиена побежала впереди него: хищник хорошо видел в темноте.
Чем ниже Лит оказывался, тем становилось свежее. Дикое пламя играло, на каменных стенах плясала тень человека и тень зверя. Вскоре проход стал расширяться. Лит различил дома, выдолбленные прямо в камнях: круглые окна, приоткрытые деревянные двери. Глава ступил на площадь подземного города и огляделся: улицы, уходящие от площади так далеко, что просто тонули в вечной тьме: пустые дома, чернеющие окна, застывшее время в серых камнях… Больше ничего и никого. Только густая темнота, пыль и глазницы пустых домов, где когда-то был слышен смех драконов: вынужденные покинуть родной Чаган, ящеры обитали под ним много веков после того, как разъярённые люди изгнали этих тварей из-под солнца. Но чаганцы всё равно искали драконов. А когда находили, то истребляли или же продавали в рабство. Так, в конце концов, тысячу лет назад люди нашли и этот подземный город… Тот день все запомнили как Кровавая бойня. Тогда же, согласно легендам, погиб и Полуночный. Драконы, которые смогли выжить, были вынуждены покинуть даже подземный Чаган, отстроенный ими же. Куда они ушли, не знал никто… А чаганцы же потом отстроили целый храм Полуночному, убитому ими же: они приходили туда загадывать желания, ведь среди ярых противников драконов были и те, кто желал использовать их также, как это делали их предки. Это всегда веселило Лита Чаритона.
' Двоякая ситуация… Согласно легендам, драконы произошли от Полуночного, а Полуночный — это воплощение людских желаний. Поэтому драконы обязаны выполнять желания людей. Чистые или грязные… Неважно какие. Они обязаны, потому что каждое выполненное желание продлевает их же жизнь. Так кто же виноват? Из-за кого произошла та бойня тысячу лет назад? Из-за драконов, которые боятся смерти и берутся за любое желание, или же из-за людей, которые не боятся ничего и не всегда способны предвидеть то, чем обернётся их желание? Нам же проще обвинить драконов, нежели взять ответственность за себя. Или люди испугались своих же собственных желаний? Я не знаю. В любом случае не у каждого помыслы чисты. Я не люблю драконов. Нечего им делать в Чагане, а уж тем более считать себя чаганцами!' — размышлял Лит, идя по масляному следу.