Взревев, он метнулся в опустевший двор и исчез за скрипучей дверью. Лит подошёл к девушке и помог ей подняться.
— Гла-а-а-ава Ча-а-аритон, — заплакала она, закрыв лицо руками. — Он мне такое говорил…
— Он ушёл, — ответил Лит, натягивая рубашку ей на плечо.
— Спасибо вам… — шмыгнула носом девушка.
— Иди домой. Берегись воды.
Кивнув, она побежала вдоль реки, держась от неё на расстоянии, но путь девицы лежал вовсе не домой: девушка завернула в большой двор, заросший кустами жасмина, и поднялась по широким ступеням храма Полуночного Бога. Когда-то его посещало очень много людей, но теперь сюда заглядывали лишь самые наивные.
«Глупышка… Боги давно оставили этот мир. Остались лишь люди да драконы», — покачал головой Лит и направился в противоположную сторону.
Одна улочка сменяла другую. Изредка можно было услышать громкие взвизгивания. Остановившись возле двора, Лит залез на забор. Резкий порыв свежего ветра бросил сухие листья и пыль мужчине в лицо. Он почувствовал омерзительный сладковатый запах. Кто-то завыл. Прикрыв нос рукавом, Лит прошёлся, балансируя, по забору, опустил руку, перелез на ветвистый клён, а с него спрыгнул на крышу. Тряхнув рукавами, он подошёл к краю и замер: позади остался Восточный округ. Глава окинул взглядом город Чаган, вымерший год назад: Западный округ, Северный и Южный.
Ветер набирал силу: он скользил по черепицам, скрипел вратами и толкал в спину людей в грязных разодранных одеждах… Тысячи и тысячи мужчин, женщин, детей и стариков: они толпились, толкая друг друга, в маленьких двориках, сталкивались лбами на узких улицах, наваливались на забор, окружавший дом, на крыше которого сейчас стоял глава. Хрипели, скрежетали зубами, чавкали, вскрикивали, затихали, а потом снова начинали хрипеть. На их спинах лопнула кожа, обнажив кости и гниющие мышцы, лица были перепачканы запёкшейся кровью, волосы слиплись, а зрачки побелели.
«Здоровых всё меньше и меньше… А лекарство до сих пор не найдено…».
Лит снова прикрыл нос рукавом. Позади мужчины кто-то мягко спрыгнул с клёна на крышу. Глава оглянулся и увидел человека в плаще болотного цвета: баша. На его лице была тканевая маска. Подняв руки, мужчина накрыл левой ладонью тыльную сторону правой руки и произнёс:
— Приветствую, глава!
Лит кивнул. Баша опустил руки, подошёл к краю крыши, держась на почтительном расстоянии от главы. Остановившись, он снял со спины лук, достал стрелу из колчана и замер, вглядываясь в тех, кто ещё недавно были людьми. Внезапно один из болтунов словно очнулся. Он перестал биться головой об ствол яблони. Оглядевшись, заражённый пришёл в ужас и попятился назад. Болтуны, окружавшие его, взревели и бросились на звук. Но мужчина оказался проворнее: он быстро залез на дерево и уселся на ветке. Сочные яблоки посыпались вниз, падая на головы болтунов, тянущих руки к несчастному.
Баша приложил стрелу к луку и натянул тетиву. Лит молча наблюдал за тем, как болтуны трясут яблоню, пытаясь сбросить очнувшегося. Прошло чуть меньше минуты. Несчастный сник, опустил голову, но тут же запрокинул её: его зрачки снова побелели. Разжав руки, болтун упал в толпу. Лит горько вздохнул прямо в рукав. Баша опустил лук. Глава направился к ветвистому клёну. Внезапно он услышал истошные крики:
— Я не больна! Я не больна! Помоги мне!
Оглянувшись, Лит увидел второго очнувшегося: это была женщина, одетая в грязные алые одежды. Она смогла вскарабкаться на забор и теперь протягивала руки, прося помощи. Пропела тетива: баша молча выпустил стрелу. Она попала женщине под рёбра. Раскинув руки, несчастная сорвалась вниз. Вскоре Лит увидел её алые одеяния: эта женщина снова бродила среди болтунов, опустив голову. Из её груди торчала стрела.
«Из-за этой болезни у баша развязаны руки. Иначе я бы его уже посадил за убийство человека», — подумал Лит, отворачиваясь.
Опустив руку, он спустился вниз тем же путём, каким пришёл, и побрёл в сторону Павильона. Одна улочка сменялась другой. Крики становились всё тише. Вокруг не было ни души: пока ещё живые да здоровые прятались в домах, закрыв врата, захлопнув двери и окна. Каждый боялся, что забор, окружающий Восточный округ, не выдержит, и болтуны прорвутся. Но забор, хоть и построенный на скорую руку, держался уже год.
Остановившись у главных врат Павильона, глава, ведомый внутренним порывом, посмотрел на небо: полную Луну окружали тяжёлые тучи, гонимые диким ветром.
«Найдёшь меня за шестнадцать дней?».
Лит опустил голову, поднялся по ступеням и исчез за дверью. Пройдя несколько комнат, глава спустился в подвалы. Здесь стояли пока никому не нужные гробы, освещённые тусклыми фонарями, в которых догорали свечи. Отодвинув самую дальнюю дверь, глава пошатнулся и едва не упал: ему под ноги бросилась гиена. Кое-как протиснувшись в комнату, мужчина потрепал животное по голове, задвинул дверь и пошёл вглубь помещения, выставив руки вперёд.
Под потолком было крошечное окошко, через которое серебрился лунный свет, но его не хватало. Нащупав что-то наподобие стола, Лит нашёл среди свитков и книг кремень с кресалом и трут. Глава взял огниво в руки и точным, выверенным движением треснул кресалом о кремень. В темноте вспыхнули искры: трут загорелся. Лит отложил огниво, поднёс трут к фонарику и воспламенил восковую свечу. Алый фонарик осветил перевёрнутый гроб, на котором лежали свитки и книги. Взгляд главы скользнул по одному свитку, на котором было написано несколько имён: Фил Го, Тан Во, Ник Ло, Турс… Это были имена тех, кто умудрился сбежать из тюрьмы два месяца назад. Под именами глава сделал пометку: разбой, насилие, дебоширство, пьянство… Дойдя до «убийства», Лит потёр переносицу, открыл одну книгу и углубился в чтение. Гиена, зевнув, улеглась возле ног хозяина. В крошечное окошко всё так же серебрился лунный свет…
Улица Танцующих Грешников.
…На тихой улочке блеснуло лезвие тесака. Человек в тёмном плаще ухмыльнулся и пнул очень тощего мужчину. Он упал, выпучив глаза от ужаса. Вскрикнув, мужчина перевернулся на бок, отхаркнул кровь и пополз вперёд.
— Ты… Помнишь, что… Ты сделал два… Месяца назад? — прошипел незнакомец.
Часто дыша, он занёс тесак дрожащей рукой. Схватив другой рукой мужчину за волосы, человек в плаще приложил его головой о камни. Из виска фонтаном забила кровь. Швырнув его на спину, убийца нанёс несколько быстрых ударов в грудь. Тощий мужчина перевернулся на правый бок, скрючился, задёргался, а потом затих.
— За мать!.. — прошептал убийца, выронив оружие.
Его руки тряслись. Сердце бешено колотилось. Шепча что-то бессвязное, он смотрел то на свои ладони, обагрённые тёплой липкой кровью, то на бездыханное тело, валявшееся в ногах.
Тяжёлые тучи поглотили полную Луну. Ветер сорвал много красных листьев с деревьев. По крышам домов забарабанил дождь.
Примечание автора:
1. Баша* — наёмник. Тождественен стражу/воину, поскольку солдат (и войска) в романе нет.
2. Павильон Неприкаянных** — морг. И, по совместительству — детективное агентство. Ввиду особого пристрастия Лита Чаритона)) Ещё это — местный орган власти.
3. Лотосы*** в романе цветут круглый год)
Глава 2
Восходит солнце
Двадцать лет назад.
Пахло дождём. Было тихо. Лишь только курицы кудахтали во дворе. Маленький мальчик отложил кисть в сторону. На деревянный стол капнула тушь. Ребёнок улыбался, перечитывая написанное. Вдруг позади послышались шаги. Мальчик нахмурился, скомкал бумагу, исписанную красивым почерком, и вскочил с подушки, лежащей на полу. На половицы упал мёртвый соловей со свёрнутой шеей. Двери раздвинулись, и в комнату вошёл мужчина. Мальчик побледнел и спрятал руку за спину. Мужчина мельком взглянул на птицу, сдвинул брови, подошёл ближе, схватил ребёнка за плечо, развернул и выдрал бумагу из цепких детских пальцев.