Лит поднялся по ступеням Павильона, ногой открыл дверь и заорал так, что вся тишина, царящая в пустых комнатах Павильона, разлетелась стаей чернокрылых птиц:
— Хиша!!!
Гиена, забежавшая следом за ним, завыла. На кухне что-то звякнуло. Послышались быстрые шаги, и в прохладный зал быстро вошла встревоженная Хиша. Увидев бледную девушку на руках главы, она побежала в дальние комнаты. Лит почти бегом пошёл за лекарей.
«Выходит, Виен не была следующей⁈ Или случилось что-то ещё? Мне остаётся только ждать», — подумал Сэнда, взглянув он на незнакомку.
Сердце Виен болезненно кольнуло, когда она увидела чаганку, которую глава нёс на руках. Виен так напряглась, что её начало даже потряхивать.
Лит топтался у порога, искоса глядя на то, как Хиша быстро зашивает рану на животе у бесчувственной чаганки: несмотря на пышное телосложение, лекарь двигалась быстро и проворно.
— Хиша, — сказал он. — У меня есть пара мыслей. Хочу посоветоваться с тобой.
— Конечно, глава! Говорите! — ответила девушка, отрезая нитку.
— Я видел, как человек, укушенный болтуном, сам стал болтуном, — задумчиво произнёс Лит.
— Мы все станем болтунами. Это вопрос времени, — просто ответила девушка.
— Он обратился только когда увидел, что его близкие в опасности.
— А вот это уже интересно… — девушка замерла с ножницами в руках.
— Как думаешь, может ли ненависть быть тому причиной? Может, поэтому все заболевают постепенно? Во всяком случае, живые.
— Думаю, может, — кивнула девушка. — Но невозможно же не испытывать ненависть!
— Да, — согласился Лит. — Я тоже ненавижу всех преступников. Особенно Тэ, который истребляет мой город. Но я же не стал болтуном!
— Потому что вы понимаете, что людей ломают другие люди, — улыбнулась Хиша. — Поэтому вы не испытываете чистую ненависть.
Лит вздохнул — Хиша был права.
— И остаётся непонятным, почему тогда мёртвые поднимаются, — добавила девушка. — Они-то уже точно ничего не чувствуют!
«Я ощущаю себя бесполезным идиотом», — подумал Лит, выходя из комнаты. Гиена вышла следом. Откуда-томдонеслись приглушённые крики болтунов.
— Но ваши мысли не лишены смысла, — крикнула Хиша ему вслед. — Любовь — воскрешает. Ненависть — убивает.
Лит спустился к себе в подвальную комнату и оглядел гробы, разбросанные в порыве гнева. Подняв один гроб, мужчина увидел сломанную вешалку. Вздохнув, глава опустил гроб, сел на него, подпёр лицо рукой и задумался над тем, что сказала Хиша. Придя к выводу, что надо спросить насчёт «оживших» мёртвых у одного баша, Лит спрыгнул на пол и наступил на лапу гиены, которая только-только улеглась возле ног хозяина. Зверь взвизгнул и заскулил. Глава чмокнул гиену в макушку, потрепал по ушам и вышел из комнаты. Лит поднялся из подвалов, быстро прошёл по главному залу, не глядя по сторонам, и вышел из Павильона.
— Ба! Опять он нас не заметил! — возмутился Сэнда, провожая его взглядом. — Придётся ждать, когда он вернётся.
Гиена, уже уставшая бегать туда-сюда, просто улеглась у ног мужчины и зевнула.
— Может, тебе какую-нибудь книгу принести? — заботливо спросил Сэнда у Виен. — Могу стащить что-нибудь у Лита. Правда, у него там про трупы написано…
— Нет, спасибо! — скромно улыбнулась девушка, передёрнув плечами.
Но мужчина всё равно сходил в подвалы, нашёл какую-то книгу с легендами в комнате друга, вернулся в зал и положил её перед девушкой.
— Спасибо, — улыбнулась Виен.
Мужчина улыбнулся той улыбкой, которая всегда предназначалась для девушек.
Плащ с овечьей шерстью грел хорошо. Мужчине даже стало жарко, несмотря на прохладу, поэтому он снял его, положил его на стол и задремал, положив плащ под голову. Гиена, устроившаяся у его ног, опустила голову на лапы, вздохнула и тоже задремала.
Девушка медленно листала книгу, не различая буквы: перед её глазами так и стоял образ главы с какой-то чаганкой на руках. Наконец одно слово заставило девушку встрепенуться: Чаритон. Виен прочитала его ещё раз. Потом ещё раз, чувствуя трепет, который внезапно накрыл её с головой подобно морским волнам, согретых солнцем: эта книга была летописью рода главы. Первая запись датировалась больше тысячи лет назад.
«Какое сокровище мне попало в руки…» — мысленно восхитилась девушка, аккуратно, с нежностью касаясь пальцами пожелтевших страниц.
Туманная улица, Облачный дворик.
Глава без стука зашёл в дом. Мужчина распахнул дверь и поморщился от резкого запаха разлагающихся тел. Прикрыв нос рукавом, он прошёл по коридору в самую дальнюю комнату и застыл в дверях: на полу лежали всё те же сильно обглоданные тела мужчин с отрубленными головами. Но болтуна на прежнем месте не было. Лит прислушался и услышал чавканье из другой комнаты.
Глава подошёл, распахнул дверь, шагнул вперёд и огляделся. Звякнули цепи. Лит повернул голову на звук и увидел мать Мэта Тиома. Она сидела на корточках и таращилась куда-то перед собой побелевшими глазами, грызя куриную тушку. На гниющих руках женщины болтались кандалы.
— Зачем пришёл? — глава услышал позади себя грубый голос.
Глава оглянулся и увидел Тиома.
— Где Дану? — спросил Лит.
Баша молча развернулся и пошёл по длинному коридору. Глава пошёл за ним. Тиом вывел Лита на задний дворик. Глава увидел квадратный стол, за которым сидела растрёпанная бледная девушка в синих одеждах и пила чай. Рядом с ней находился Дану. Баша не трясло, его глаза были тёмными, все его движения — сдержанными. На его руках тоже болтались кандалы. Цепь крепилась на забор. Увидев это, глава немного успокоился.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он девушку.
— Брат дал мне отвар из трав. Мне лучше. Спасибо, глава, — слабо ответила она.
Лит кивнул и спросил Дану:
— Что ты чувствовал, прежде чем обратится?
— Я почувствовал, что готов убить этого человека в белом, — не думая, ответил Дану.
— Ты не видел, куда он ушёл?
— Нет. Скорее всего, они прошли по подземелью. Тем более у нас в каждом доме есть эти лазы, невесть откуда взявшиеся.
Лит задумался, вспоминая, что в его Павильоне тоже есть парочка таких лазов. Он находил их в детстве.
— Кто их выкопал? — спросил маленький Лит, заглядывая в длинный тёмный проход, уходивший вниз.
— Мы не знаем, но думаем, что это наши предки прорыли для защиты от врагов, — ответила мать.
— Как ты думаешь, почему мёртвые могут оживать?
— Понятия не имею.
— Просто подумай.
Ответ был тем же. Глава кивнул, развернулся и пошёл к дому.
— Тин, ты только маме не говори, что со мной! — услышал глава слова Дану.
— Мне надо явиться на службу, чтобы всех вас тут прокормить, — проворчал Тиом.
— Надо! — рассмеялся Дин. — Я тела твоих врагов есть не буду!
— Я тебе и не предлагаю! Ты выглядишь вполне здоровым. А моя мать приходит в сознание всего на пару минут. Ей без разницы, что сейчас есть: курицу, свою руку или какого-то ублюдка, который заслужил, чтоб его сожрали!
Что на это ответил Дин, глава уже не расслышал: позади него захлопнулась дверь.
«Если её удастся вылечить, то что она будет чувствовать, когда узнает, что ела человечину? Тяжёлый случай. Я понимаю чувства Тиома. Он поступил неприемлемо. С другой стороны, болтун грыз не невинных люди, а ублюдков, которые насиловали и грабили людей. Не тратить же деньги чаганцев на их содержание! Так как же это понимать? Тиом будет однозначно наказан, но что делать с его матерью, которая и так настрадалась? Но она и не виновата, это Тиом ей мертвецов подсунул! Но он подсунул не невинных, а ублюдков… Может, придать этому делу гласность? И тогда все злоумышленники станут просто бояться? Не знаю. Мы и так все скоро будем болтунами и всё равно перегрызём друг друга…».