«Я задушу этого одноглазого толстопузого и избавлюсь от Тиома!» — поклялся Алтан. И, даже бросив все свои костюмы, он проследил за баша: прямо сейчас актёр видел его, стоя за деревом. Баша пнул очень тощего мужчину. Он упал, выпучив глаза от ужаса. Вскрикнув, мужчина перевернулся на бок, отхаркнул кровь и пополз вперёд.
— Ты… Помнишь, что… Ты сделал два… Месяца назад? — прошипел Тиом.
Часто дыша, он занёс тесак дрожащей рукой. Схватив другой рукой мужчину за волосы, человек в плаще приложил его головой о камни. Из виска фонтаном забила кровь.
— Ух, — прошептал Алтан. — Как красиво.
Швырнув свою жертву на спину, убийца нанёс чаганцу несколько быстрых колотых ударов. Жертва несколько раз дёрнулась и затихла.
— За мать!.. — прошептал человек в плаще, выронив оружие.
Его руки тряслись. Шепча что-то бессвязное, он смотрел то на свои руки, обагрённые тёплой липкой кровью, то на бездыханное тело, валявшееся в ногах. Сняв плащ, баша перетащил туда тело и потащил по улице. Так Алтан узнал, где живёт этот баша и что он делает с трупами своих жертв. План созрел быстро. Осталось дождаться нужного мгновения…
— Какой сегодня прекрасный день, — сонно пробормотал актёр, почёсывая щёку. — Одно удовольствие медитировать, вдохновляться и творить!
«Надо подумать, кто будет моей следующей жертвой… Меня одноглазый разъярил. Его я хочу задушить».
— Не хватает времени, не хватает, — проворчал он, увидев темнеющие корни. — Уже и волосы успели отрасти!
«С этими трупами совсем забегался. На себя времени нет. Это всё сыщик виноват! Никак не может меня найти. Я должен дописать „Кукольное тело“ и отдать её ему, моему врагу и вдохновителю!».
— Подвинься, общипанный! — громко произнесла одна седовласая женщина, толкнув актёра плечом. — Мне ничего не видно!
«О! Она тоже будет куколкой. Шестнадцатой. Потому что пятнадцатое место уже занято Рит. Чаган должен содрогнуться от этого ужаающего убийства! Тэ должны ненавидеть! Тэ должны бояться!».
Чаритон помрачнел. Даже тёмные круги под глазами потемнели сильнее.
— Так, расходимся! Расходимся! — кричал Гелл, махая руками.
Толпа, удовлетворившая своё любопытство, стала потихоньку расходиться. Актёр пятился назад, стараясь, чтобы никто к нему не прикасался. Он улыбался, выискивая глазами женщину, которая назвала его общипанным.
— Малыш, люди должны видеть в тебе хорошее! — сказал актёр какому-то маленькому ребёнку, который заставил его танцевать.
«Так проще убивать, когда тебе доверяют, когда тебя считают не тем, кем ты являешься… Ты как зверь в шкуре кролика!» — мысленно добавил Алтан.
Алтан написал стихи для какой-то женщины, потому что человек, который представился Эганом Рами, сказал о том, что этого великого актёра помнят в Кастисе.
— Конечно, помню! О вас потом ещё полгода говорили! Мол, Алтан Янгэ — словно Северная звезда! Приехал, показал своё сияние и уехал!
«Всего полгода… В Чагане об Алтане как об убийце, хищнике по кличке Тэ уже несколько лет говорят! Особенно в последние две недели», — подумал Алтан, едва сдерживая улыбку.
Алтан смыл с уже побелевших волос остатки извести и вылез из большой бочки, наполненной тёплой водой, в которой плавали лепестки диких роз. Прошлёпав босыми ногами по дощатому полу, он снял с вешалки белый халат, оделся, подпоясался и прошёл в другую комнату. Солнце освещало низенький столик, на котором лежали исписанные тушью листы бумаг. Актёр сел на шёлковую подушку, взял черновик в руки и стал читать. Солнце светило ему в спину, его фигура бросала тень на другие листы: это были неудавшиеся черновики книги…
Алтан, пунцовый от злости, выбросил очередной черновик, встал из-за стола и воскликнул:
— Это так ужасно… Я — бездарность!
«Надо развеяться, забрать костюмы с площади. Там же улики!» — подумал актёр. Он накинул на себя чёрный плащ и ушёл, закрыв за собой врата. Ушёл удачно: следующей в списке Тэ была Рит. И пока актёр шёл по Цветочной улице, он как раз подслушал разговор Ран Борга и этой чаганки, думая: «Этот жалкий лекарь хочет мою жертву украсть?..».
— Знаете ли вы о других приютах? — тихо произнёс лекарь, смотря себе под ноги. — Я хотел бы отдать детишкам ещё одну коробку игрушек.
— Да, ниже по улице! Госпожа Тин Дану держит приют в своём собственном доме. Дворик Цветущих Яблонь, это рядом с двориком Жёлтых Тюльпанов.
«Так, дом я запомнил. Не Рит, так Тин. Вообще неважно. Важно лишь то, что жертва должна быть из любого приюта. Так людям будет больнее. Так они будут испытывать ненависть к Тэ и скорее станут болтунами», — подумал актёр, любезно поприветствовав несостоявшуюся жертву.
Алтан, погружённый в раздумья, катил перед собой тележку с костюмами. Актёр возващался домой. Где-то вдалеке послышались истошные женские крики, на Алтан не обратил на них никакого внимания. Завернув за пустующий двор, он случайно споткнулся о собственную ногу и опомнился. Оглянувшись, Альан увидел людей: девушки и дети. Они разгребали жёлтые шуршащие листья и так громко говорили, что актёр невольно прислушался.
— Тин, ты точно здесь потеряла свою стрекозу?
«Тин? Тин Дану? Стрекозу?» — подумал актёр.
— Да!
— Уверена?
— Да! Надо её найти! Мне её сам Сэнда Гелл подарил!
Девушки и дети посмотрели друг на друга и продолжили искать. Алтан взялся за тележку и шагнул вперёд. Чаганцы не взглянули на актёра. Колёса скрипнули. Краем глаза актёр увидел тень: это был белый дракон. Он взмахнул длинным хвостом. В следующее мгновение резкий прорыв ветра разметал листья, и Алтан заметил подвеску, напоминающую стрекозу: она лежала в пыли в двух шагах от него…
Теперь Алтану предстояло придумать красивую ложь. Чаритон должен был на неё клюнуть.
Актёр оставил тележку во дворе, рядом с клеткой, в которой копошился белый кролик. Подпрыгнув, Алтан сорвал с яблони крепкое красное яблоко. На землю посыпались жёлтые листья. Быстро забежав в дом, актёр скинул с плеч чёрный плащ и сел за стол, где лежала бумага и стоял пузырёк с тушью. Откусив от плода кусочек, мужчина медленно прожевал его, глядя на пустой лист, проглотил и пробормотал:
— Эта прелестная девушка меня вдохновила…
Алтан склонился над черновиками и взял левой рукой кисть. Через пару мгновений на белом листе бумаги появилось слово «Стрекоза», написанное аккуратным каллиграфическим почерком. Позади послышались лёгкие шаги. Тонкие женские руки обвили его шею.
— Когда ты успела войти? — сказал он, откладывая яблоко.
— Только что, — произнесла гостья сладким медовым голосом.
— Поможешь мне постирать и просушить мою одежду? — съязвил актёр.
— Не зли меня, — прошептала Малони ему на ухо.
Затем она чмокнула его в щёку и отстранилась.
— Ты же должна быть на работе! — ответил актёр, быстро вытирая её слюни.
Кожу защипало.
— Я подложила под человека одну девочку, похожую на меня, и ушла. Он был так пьян, что не заметил.