— Чешуя? Глава! Глава! Я видел сегодня одного дракона! Он зашёл ко мне домой, абсолютно голый. Я по доброте душевной дал ему свою одежду. Он, когда покидал мой дом, случайно наступил на гвоздь в полу, но кровь не потекла из его пятки!
Пока он говорил, собака обнюхивала роскошные одежды актёра.
— Как он выглядел? — нахмурился Чаритон.
— Я даже знаю его имя: это Эган Рами, владелец нового постоялого двора.
Сыщик опешил. Актёр едва сдержался, чтобы не расхохотаться ему в лицо.
— Янгэ, покажи мне этот гвоздь! — произнёс сыщик, выкидывая чешуйку.
Актёр отошёл от собаки, которая всё ещё тщательно вынюхивала полы его одежд, и коротко кивнул. Сыщик махнул рукой, затем снял себя верхние одежды, оставшись в штанах и рубахе. Встряхнув одеждами, он накрыл тело. «Как благородно!..» — мысленно фыркнул актёр. Толпа удивлённо затихла. Но её впечатлил не жест доброй воли Чаритона. Нет! Из карманов его одежд выпал пурпурный цветок крокуса…
«А вот это уже не я! Меня уже переигрывают⁈» — нахмурился Алтан.
— А ведь наш глава тоже левша! — сказал один мальчик, за что немедленно получил подзатыльник от своей бабушки.
Бледный сыщик покраснел от злости. Алтан улыбнулся и «изумлённо» приподнял изломанные брови: его рассмешила такая быстрая перемена цвета лица злейшего врага. Отвернувшись, Алтан быстро пошёл прочь, к дому. Вороньё, сидевшее на крышах домов, закаркало так, что аж подавилось. Ветер взметнул листья на пыльных дорогах. Люди зашептались — Алтану нравилось, когда о нём говорят.
— Ну, цветок подбросил я, — произнёс Эган.
— Значит, я не ошибся, — тихо ответил Алтан.
— Я хотел разузнать о Малони, но мне помешал и глава, и ты.
Лит только лишь вздохнул, вспомнив, что «из окна с собакой на руках» вылезал именно он.
Чаритон прошёл через кухню, едва не заметив Малони, которая опять за чем-то явилась, хотя она видела актёра буквально час или два назад. Не уж то уже соскучилась? Сыщик зашёл в комнату и сразу увидел тот самый гвоздь, о котором рассказал ему актёр: и на этом гвозде действительно не было крови. Потом глава изучил половицы, стыки между половиц, а потом бросил взгляд на эту самую книгу, «Кукольное тело». Книгу, которую он однажды прочитает. Потом же на клубок белых ниток… Ими Алтан своими руками шил свой костюм, который так напоминал лёгкие крылья стрекозы. Потом же сыщик, фыркнув, взглянул на кроликов, сидящих в просторных клетках: эти беззащитные зверьки радовали взгляд убийцы своими белоснежными шубками, были его крошечной слабостью. Актёр тоже хотел выглядеть таким же белым в глазах чаганцев. Таким же как сыщик, в этих своих скучных чёрных одеяниях.
«Белое» зло на фоне «чёрного» добра.
Это было так красиво…
Внезапно актёр краем глаза заметил какое-то движение… Тележка, стоящая посреди двора и нагружённая костюмами, вдруг покатилась и проехалась прямо по босым ногам Алтана, но с его губ не сорвался даже болезненный вздох: актёр не почувствовал боли. Он только лишь остановился и посмотрел на свои ноги: Алтан всегда слабо чувствовал боль на своём теле.
— Дальше не провожайте, — ехидно произнёс Чаритон, выходя на улицу и захлопывая за собой врата.
— Я же припомню тебе… — ответил актёр.
Вдруг женская рука обхватила его за талию — это была проститутка Малони.
— Я всего лишь споткнулась, — солгала она, прижимаясь лбом к его спине. — Ещё раз назовёшь меня сукой, я и тебя тоже отравлю!
«Вот дура. Когда я умертвлю весь Чаган, переплюнув по количеству убитых того, кто назывался моим отцом, ты тоже умрёшь. Хотя… Я уже давно переплюнул господина Велта. Но ты всё равно умрёшь», — подумал актёр.
Резкий порыв холодного ветра распахнул одежды на его груди. Женская рука медленно полезла за воротник.
— Разврат среди белого дня! Ещё и ледяными ладонями, — произнёс актёр, перехватывая её руку. — Уходи. Мне сейчас не до тебя. Надо к представлению готовиться.
«Стрекоза… Стрекоза… Тин Дану! Теперь твоя очередь. Ты будешь пятнадцатой!» — подумал Тэ, чувствуя наслаждение.
«Всех четырнадцатых хищник убил в тихих местах. Хищнику скучно. Пятнадцатую он должен убить у всех на глазах», — подумал Тэ. Запахнув белый плащ, убийца пошёл за девушкой, перебирая в руках белую чешуйку. Жертва завернула за угол. Тэ пошёл за ней, но внезапно на него почти напала женщина-болтун с яблоками в руках и чьим-то откушенным ухом в зубах. Тэ оттолкнул её. Незнакомка, вскрикнув, укатилась в кусты. Тин Дану оглянулась и увидела убийцу, чьё лицо скрывала белая маска.
«Давай поиграем в догонялки!» — улыбнулся Тэ и побежал за чаганкой. Девушка побледнела и бросилась прочь от него. Горная Цветочная улица то повышалась, то понижалась, как и все улицы в Чагане. Жертва, крича, юлила между дворами, но и без того напуганные люди только шарахались в разные стороны.
— Помогите! — кричала Тин, но никто не хотел помогать.
Тэ испытывал небывалое наслаждение, сжимая руки на её шее. А потом пришёл Чаритон. Тэ стоял и смотрел на сыщика. Он видел, как тусклые лучи закатного солнца буквально тонут в лёгких чёрных тканях: казалось, одежды злейшего врага настолько всепоглощающие, что могут впитать без остатка всё солнце.
«Хищник не может с этим смириться. Солнце должно светить только для него одного!» — подумал Тэ.
Сыщик снял с ножен маленький нож. Позади Тэ вдруг вырос белый ящер и взмахнул хвостом. В этот же мгновение резкий порыв ветра швырнул в лицо сыщика пыль и сухие листья. Чаритон зажмурился. Дракон же утащил Тэ на другую улицу через подземелья.
— Ты что тут делаешь? — спросил Алтан Малони, когда она стала человеком.
— Иду в третий раз травить того, кто виноват в смерти моего сына… — ответила она. — А ты чего вороньё считаешь⁈ Ты не должен пока попасться! Ещё не все чаганцы мертвы! Мой сын ещё не отомщён!
Актёр вспомнил могилку в подземельях: Малони один раз показала ему её. Зачем, Алтан так и не понял: обрыв, покрытый высокой желтеющей травой, холмик на его краю и глиняная табличка, на которой было написано: «Мой сын». Зачем актёру смотреть на могилу того, кого он не убил собственными руками? Это не то. Это не вдохновляет.
— Не все чаганцы? А как же Сэнда? — задумчиво произнёс Алтан.
— Сэнда будет жить! Тронешь его, и я тебя так отравлю, что никогда не переродишься!
«Увы, дешёвая моя проститутка! Сэнда станет семнадцатым… Потому что Тин Дану я не успел добить. Я сделаю всё красиво. Ты не догадаешься, что это я. Да, сделаю всё красиво!» — подумал Тэ.
— Люди дохнут на раз-два, а Эган дважды выживал после моего яда, — злобно произнесла Малони. — Неужели у драконов появилась своя собственная воля⁈
— «Стрекоза» не удалась… Надо другое представление, — актёр хотел говорить о своём.
— Кто следующий? — спросила она.
— Бабка, которая назвала меня общипанным. Она как раз живёт неподалёку. Я уже всё узнал.
Вскоре план был готов. Алтан отдал Малони записку и её же драконий яд, который постоянно носил с собой с того момента, как сходил за ним в Дом Лилий. Затем актёр кухонным ножом нанёс себе себе раны, отдал Малони белый плащ, обагрённый собственной кровью, и выполз на улицу, старательно изображая раненого. Бабка-жертва растолкала людей локтями и взглянула на человека в белых одеждах, потемневших от крови: он сидел, прислонившись спиной к забору, и стонал от боли, которую не особо и чувствовал… Белые пряди волос упали на лицо, перекосившиеся от той же «боли».