— «Мякиш»… Какое название смешное!
— Мы тоже вчера хохотали!
— Ну и пусть! Зато какая тут еда роскошная!
Эган обошёл несколько столиков, интересуясь:
— Всё ли… Вам… Вам… Нравится? Всё ли вкусно?
Гости улыбались и кивали. Один из них заявил, потирая набитое пузо:
— Такую еду не стыдно было бы самому Полуночному подать!
— Полу… Полуночному? — удивился Эган.
— Это божество нашего Чагана, — заявил посетитель, надувшийся от гордости. — Он — порождение людских желаний, добродетельных и пакостных. Говорят, что он чернее смолы, поэтому и прозвали его Полуночным! Мол, каждое желание, даже самое светлое, таит в себе частичку тьмы. Неизведанность. И непонятно, чем самое безобидное желаньице может обернуться! Мол, надо быть осторожнее, желая чего-то. Но не суть. Этот Бог был могущественный: сначала заключал сделки с тиранами, потом защищал униженных и обиженных от этого же тирана! В зависимости от того, кто больше заплатит… Двуликая дрянь. И вот. В своё время храм ему большой отстроили, этими длинными чёрными полотенцами украсили! А сейчас туда только дураки ходят! Полуночный — не более чем легенда.
— Говорят ещё, что потом он исчез, — вторил ему другой посетитель. — Оставил после себя только рога… Их мы тоже пытались найти. Не нашли!
— А потом появились они, — присоединился третий. — Драконы. О! Эти твари среди нас! Могут обращаться в людей, шепчут нам на уши сладкие речи… Если довериться дракону, то можно исполнить любое желание! Вот только плату он обязательно потребует… И ой какую большую!
— А отличить настоящего человека от дракона очень просто! — сказал второй. — Они очень бледные, потому что у них совсем нет крови!
— Говорят, что драконы — потомки Полуночного, — добавил первый. — Говорят ещё, что они живут под Чаганом, в подземном городе, где текут грязные реки… Ещё наши отцы и деды нашли эти подземелья! Под Чаганом городом действительно есть ещё один город. Но он… Пуст! Видимо, в своё время предки прятали там жён и детей, защищая их от захватчиков.
— Надо же… — пробормотал Эган. — Спа… Спа… Спасибо!
Гости почти одновременно накрыли левой ладонью тыльную сторону правой руки, вызвав этим жестом недоумение у хозяина двора.
— Ладони, обращённые к своему телу, означают сердце, — пояснил один гость. — Тыльная сторона к чужаку означает, что я защищаю своё сердце.
Эган кивком головы поблагодарил гостей, положил руки в карманы, развернулся и вышел из зала на улицу. На его губах застыла ухмылка, а пальцы сжимали бумагу.
Рынок.
— Вот эту!
И актёр указал на красивую коробочку, в которой была известь. Торговец быстро упаковал её и протянул мужчине. Актёр взял покупку двумя пальцами, убрал её в карман и кивнул на прощание. Развернувшись, он увидел другую лавку, где лежали только что зарубленные, ещё тёплые курицы. Мужчина невольно залюбовался, наблюдая, как на камни капает кровь… Затем он отвернулся и направился к Хмельной улице, которая убегала далеко вперёд: там, на высоте, стоял его дом.
Рынок уже кишел людьми. Кто-то из них заметил актёра и закричал:
— Смотрите! Это же А́лтан Я́нгэ!
Актёр сложил ладони домиком на уровне живота и поклонился.
— Станцуйте что-нибудь! — воодушевилась толпа.
— О! К величайшему огорчению и по стечению несправедливых обстоятельств, мои лучшие костюмы остались на площади. Я их заберу и обязательно покажу представление на днях!
— Пожалуйста!
— Право, не сто́ит! — пробормотал актёр, оттянув кожу на подбородке.
— Алтан Янгэ! Алтан Янгэ! Алтан Янгэ! — кричали люди, тихонько хлопая в ладоши.
В тёмных глубоких глазах Алтана вспыхнул дикий первобытный огонь. Актёр взмахнул рукавом перед своим лицом, и добродушное выражение сменилось грустью. Ещё один взмах — и грусть стала гневом. Снова взмах — и гнев стал умиротворением. Танцор закружился, подстраиваясь гибким телом под ритм хлопков. Танцуя, он бросал взгляды то на зеркала, стоящие в лавках торговцев, то на полы своих длинных белых одежд, то на рукава, в которых путался ветер…
Из толпы выбежала маленькая девочка и внезапно схватила Алтана за руку. Актёр вздрогнул и скривился, но тут же взял себя в руки, тепло улыбнулся и шагнул назад, увлекая девочку за собой. Она звонко смеялась.
Наконец Алтан остановился, поймав запыхавшуюся девчушку, которая едва не упала. Люди смеялись и хлопали в ладоши, но негромко — нельзя было будить болтунов.
— Спасибо! Спасибо! — раскланялся актёр, затем наклонился к ребёнку и добавил: — Малышка, ты так прекрасно танцуешь! Танцуй чаще! Люди должны видеть в тебе хорошее.
Актёр ещё раз поклонился чаганцам и пошёл в сторону дома. А люди всё продолжали также тихонько хлопать в ладоши.
Мужчина улыбнулся левым уголком рта и стал подниматься в гору по Хмельной улице. Пройдя совсем немного, он увидел небритого человека в измятых одеждах: он сидел на большом камне и что-то увлечённо писал, расположив бумагу на коленке. Рядом, прямо на дороге, стояла баночка с тушью. Алтан замер и заинтересованно посмотрел на незнакомца.
Мужчина поднял голову, увидел актёра и радостно воскликнул:
— О! Алтан Янгэ! Приветствую!
— Я к вашим услугам! — улыбнулся актёр.
— Какая честь встретить вас в незнакомом городе!
— Вы не из Чагана? — удивился Алтан.
— Нет! Город Кастис, юг, — ответил мужчина, поставив кисть в пузырёк с тушью.
— Неожиданно! Я был там с представлением… Лет семь назад! Я польщен, что вы помните! — актёр улыбнулся, спрятав руки за спину.
— Конечно, помню, — оживился мужчина. — О вас потом ещё полгода говорили! Мол, Алтан Янгэ, словно Северная звезда! Приехал, показал своё сияние и уехал!
— Так и говорили? — брови Алтана поползли вверх.
Сам того не замечая, он расслабил руки и опустил руки, раскрыв ладони. На его безмятежном лице застыла мечтательность: актёр задумался.
— Слово честного владельца постоялого двора «Мякиш», самого Эгана Рами! — сказал мужчина.
— Я очень рад нашему знакомству! — актёр протянул руку, и Эган, встав, крепко пожал её. — Что вы пишете?
Эган сник. Он сгорбился и зажал в кулаке большой палец. Немного помолчав, он тихо произнёс:
— Я приехал сюда недавно. И с первого взгляда… Как это называется… Влюбился в одну девушку! Слышал, люди пишут стихотворения, где рассказывают о своих чувствах. Но вот беда, у меня плохо получается!
— Я могу взглянуть? Я умею писать стихи!
Эган протянул Алтану скомканную бумагу, всю перепачканную тушью. Актёр бегло прочитал написанное и протянул правую руку:
— Кисть!
Эган подал кисть. Актёр задумался, то поднимая взгляд влево, то утыкаясь в листок чуть ли не носом.
— Пожалуйста, — наконец произнёс мужчина, возвращая листок Эгану.
Эган прочитал написанное и воскликнул:
— Господин Янгэ, вы… Это просто потрясающе! Вы — талант!
— Не сто́ит! Пустяки! — улыбнулся актёр. — Мне пора! Желаю успехов!
Эган поклонился. Актёр слегка кивнул головой и стал подниматься выше, заложив руки за спину.
Через некоторое время он увидел коротко стриженного мужчину в распахнутых одеждах: он спускался, держась одной рукой за забор, а другой вцепился в керамический сосуд с вином. Алтан покачал головой и прикрыл нос рукавом. Когда запах вина развеялся, актёр опустил руку.
Но через несколько мгновений в его нос ударила отвратительно сладковатая вонь: так пахли разлагающиеся тела. Актёр снова прикрыл нос рукавом. Поднявшись чуть выше, Алтан увидел баша с короткими взъерошенными волосами. Нахмурившись, он быстро шёл вперёд, размахивая плащом, смотря прямо перед собой и не видя больше ничего и никого. Взгляд актёра стал тяжёлым. Рука непроизвольно сжалась в кулак, и только большой палец остался оттопыренным. Поравнявшись с баша, Алтан унюхал даже сквозь ткань, что это от него разило запахом смерти.
«Надо будет искупаться», — подумал актёр, бросив взгляд, полный злости, на напряжённое лицо мужчины.