Затем он взял - и так же быстро отложил - «Книгу лабиринтов», написанную кем-то по имени леди Уордроп[7]; а затем жестяную коробку из-под молочных продуктов с рукописной корреспонденцией, на крышке которой была приклеена этикетка с надписью «Записки достопочтенного архидиакона Хейнса»[8]; далее обычный камень призматической формы, скорее всего, кварц, и совсем неинтересный; затем мезонин в чёрной рамке невзрачного английского дома; а затем старая бухгалтерская книга, идентифицированная как книга некоего Магнуса Де ла Гарди[9], очевидно, шведского барона или кого-то подобного. Браун, очевидно, не был продавцом товаров специфического характера.
Какая же это чёртова чушь!
Казалось неприемлемым, чтобы такие мелочи окружали самый редчайший кукольный дом в стране.
Если Браун рассчитывает покрыть свои счета за лекарства продажей ЭТОГО барахла, он может нанимать могильщиков уже сейчас...
Когда хозяин ковылял обратно, Лимптон смотрел поверх старой печатной машинки.
- А-а-а, - сказал Браун с оттенком надежды в своём резком голосе, - у сэра острый глаз на настоящие сокровища.
- Что, простая печатная машинка?
- Да, но всё не так просто. Видите ли, сэр, если вы мне поверите, то это та самая печатная машинка, которую создал когда-то Кристофер Лэтeм Шоулз[10] и использовал мистер Эдвард Фредерик Бенсон[11] при редактировании своей великой трилогии «Додо»[12], сэр. И, как вы понимаете, это очень редкая вещь.
- Я не интересуюсь ни литературой, ни инструментами её производства, - сказал Лимптон, не слишком резко.
- Случайно, сэр не проявит интерес к этой уникальной вещи? - и Браун поднял большую книгу в тканевом переплёте. - Очень знаменитая «Естественная история Стаффордшира» всемирно известного доктора Плота.
- Случайно, нет, мистер Браун.
Кто такой доктор Плот?!
- Пожалуйста, сэр, давайте поговорим об этой квитанции, - грубо сказал Лимптон. - У меня нет ни секунды, чтобы задерживаться.
Браун, казалось, застыл на месте.
- Конечно, сэр.
Квитанции были подписаны и датированы, а копия Лимптона оперативно попала в карман. Он взял круглую коробку с фигурками и сказал:
- Это я заберу с собой. Я попрошу Бритнелла, чтобы его люди перевезли кукольный дом ко мне домой. А теперь, мистер Браун, спасибо и хорошего дня, - и направился к двери.
Браун поклонился и вышел вслед за Лимптоном.
Задача сдержать своё ликование до отъезда оказалась действительно тяжёлой. Ни разу за двадцать лет своего коллекционирования - нет, ни разу в жизни - он не чувствовал себя таким необузданным от радости. Но блуждающий взгляд в сторону, когда он пересекал кухню, остановил его на безвольном пути. Задняя дверь как раз открывалась, довольно медленно, и Лимптон - по какой-то мрачной и циничной причине - увидел, что все мечты о его приобретении разбиваются о возможность того, что всё это дело было всего лишь уловкой, и что его уход из этого дома теперь может сопровождаться «подставой»: медленно открывающаяся задняя дверь покажет банду хулиганов, заранее нанятых для ограбления и уничтожения всяких хороших граждан, которые пришли в ответ на объявление. В его груди образовался ком, и казалось, будто мир перестал вращаться в момент непрошеного подозрения Лимптона и весьма неожиданного и необычного страха. Такие размышления были искренними, вопреки составляющим его личности. Однако даже в эти просвещённые времена подобные криминальные встречи, о которых сообщалось в газетах, были более чем частыми и содержали самые неприятные детали, о которых современный человек не мог бы помыслить.
Однако Лимптон всё же упорствовал в их рассмотрении, несмотря на всю эту нехарактерную и злую ситуацию.
Он напрягся в позвоночнике, затем вздохнул с облегчением, когда открылась дверь: о чудо, никаких хулиганов, а вместо этого соблазнительно пышный силуэт, который спас душу Лимптона от мрачности и вернул её в прежнее состояние - восторженная жадность, неконтролируемая грубость, эгоизм и, более того, похоть.
Восклицание Брауна, испорченное его произношением, возвестило то, что Лимптон понял в ту же секунду:
- Да, и вот она, наконец, моё благословение, любезный сэр! Моя дочь, моя принцесса, моя милая Эмили... Ангел, это мистер Лимптон, который только что купил кукольный дом.
Лимптон стоял как вкопанный, его глаза не могли закрыться от человеческого изображения перед ним.
- О, неужели! - ответил силуэт с приглушённым ликованием.