Свёрла соседских взглядов,
Гости… какие гости?
Кто-то случайный рядом,
Стыд и досада — после.
Всхлипы твоих причастий,
Стоны чужого порно…
Норна поет о счастье,
Черная злая норна.
2.
Отпустите кукле сорок моих грехов,
Пожелайте кукле выжить в чужом огне.
Пенелопа, дашь ли парочку женихов?
Да не мне, вот дура, что с ними делать мне?
Нарядите куклу — бархат, меха, шифон
(Если пластик треснет, нужно заделать шрам).
Покажите кукле, как закрепить шиньон,
Подобрать к походке — жесты, к улыбке — шарм.
Прикажите кукле плакать, терять ключи,
За помадой прятать жесткую складку губ,
Простужаться к лету, горе вином лечить,
Покупать конфеты в булочной на углу.
Объясните кукле, что у нее внутри,
Научите куклу каяться и грешить,
А потом вложите в грудь ей по счету "три"
Лоскуток — остаток глупой моей души.
3.
Ожидание судного дня до обидного нудно.
Написать бы об этом роман, да никто не заплатит.
Вспоминаю тебя, моя девочка, в лавке посудной:
Флердоранж, валансьенское кружево, белое платье.
Совершенная кукла в раю дорогого фарфора,
Галатея из Мейсена в сливочно-розовой гамме.
Как же хочется строить дворцы и сворачивать горы!
Но позволено только смотреть и не трогать руками.
Трубочистом из сказки печального мальчика Ганса
Я пытался пробиться к тебе по чужим дымоходам —
Не сумел, извини. Я, наверное, плохо пытался.
Для чего моей кукле покрытая сажей свобода?
День рождения, торт и четыре изюминки сверху…
Ты бледнеешь, ma chere, под искусной своей позолотой.
Он приехал сегодня. Ты знаешь, за кем он приехал?
Молоток опускается: "Продано! Кончились лоты!"
Он тебя разобьет непременно, а как же иначе —
Мне ведь тоже в тебе померещилось скрытое что-то —
И на волю метнется испуганный солнечный зайчик.
Вот и все, дорогая, любимая, прошлая… к черту.
В Гаммельне ветрено
Марта, Марта, надо ль плакать,
Если Дидель ходит в поле,
Если Дидель свищет птицам
И смеется невзначай?
Марта, уже светает — прости. Пора.
Сбор объявили у церкви, сегодня в три.
Надо ли плакать, Марта? Ведь Дидель прав:
Если война не снаружи — она внутри.
Колокол воет волком, гоня беду.
В Гаммельне ветрено, флюгеры рвутся ввысь.
Твой Крысолов уходит гореть в аду
Под хоровые молитвы дрожащих крыс.
Кто им теперь надежда, спаситель — кто?
Выйти из города? Проще уж сразу в рай.
Марта, в кладовке — помнишь — его пальто?
Там, за подкладкой, флейта — играй, играй!
Гуттаперчевый мальчик
Гуттаперчевый мальчик, больная игрушка,
Иероглифы вен под фарфоровой кожей.
Забирайся под купол — мартышка, зверушка —
Обрывай пуповину страховочной лонжи.
Выходи на манеж. Под обстрелом софитов
Набухает кармином твой тряпочный панцирь.
Цирковая судьба — никудышный ловитор[1],
У нее ревматичные хрупкие пальцы,
У нее синяки — под глазами и ниже,
Рот искусан, суставы болят на погоду…
Видишь — ангел нелепым поручиком Киже[2]**
Марширует к тебе по второму проходу,
Допивая стакан полусладкой отравы.
На служебной хламиде — кофейные пятна.
Ну, последнее сальто… падение… Браво!
…Неужели ты хочешь обратно?
Неотправленное
Облетаю дурной сиренью, обнажая свое нутро.
Зарифмованной стихо-хренью заполняется монитор,
А июль разрывает строчки, превращая слова в труху,
И глумливо, подлец, хохочет, намекая мне, кто здесь ху.
Сигаретные трупы в блюдце. Пять утра. Ни в одном глазу.
Вот бы рядом с тобой проснуться — и с разбегу нырнуть в лазурь
вернуться
1
Ловитор — гимнаст или акробат, ловящий партнера в момент совместного исполнения гимнастического упражнения.
вернуться
2
поручик Киже — вымышленная фигура, которая по ошибке (недоразумению, нелепому совпадению и т. п.) считается реально существующим человеком.
~ 3 ~