Оставшиеся на поляне поначалу растерянно смотрели друг на друга, не зная что говорить. Вдруг Астемида вскрикнула:
— Ой, подруга! У тебя опять выросла тень!
Реакция Геммы оказалась неожиданной:
— Красивая, правда? — сказано было ядовитым тоном. — Хочешь себе такую же?
Больше не произнеся ни слова, Гемма направилась прочь, размашистыми шагами покидая Восемнадцатиугольник. Тень черной волной, как привязанный к ногам шлейф, следовала за ней.
— Думаете, она еще вернется?
На последний вопрос никто не дал ответа, потом даже не помнили, кто его задавал. Все молча разбрелись по своим делам. Фалиил быстро переключил мысли с одного на другое, достал из кармана недавно отшлифованный кристалл, затем принялся смотреть сквозь него на далекое пламя Фиолетовой свечи. Потом пришла идея показать свое открытие алхимику, и Фали побрел на север, в сторону озера…
Гимземин в это время дремал, сидя на продавленном диване. День и ночь для него не существовали, ведь опыты продолжались почти круглосуточно, а спал он когда придется, по наитию духа. Стук в дверь быстро вывел его из состояния приятной истомы.
— Да кого там несет?! — но, увидев Фалиила, алхимик смягчил тон: — А, это ты.
— С предисловиями или без?
— Без.
— Ты помнишь кристаллы райтаула? Я их на дне озера находил.
— Ну-ну, прозрачные такие, с легкой сизой примесью. По-моему, идеально бесполезная вещь.
— И я так думал, пока мне не пришла в голову идея отшлифовать их на абразивном станке у Исмирала. Гляди, что получилось.
Гимземин осторожно взял в руки странного вида кристалл: он был выпуклым с обеих сторон и казался пересечением двух огромных сфер разного диаметра. Понюхал его, посмотрел на свет, всячески повращал между пальцами, разочарованно скривил губы…
— Тебе показалась забавной такая ассиметричная форма?
— Ты напрасно его разглядываешь, надо посмотреть сквозь него на какой-нибудь предмет.
Алхимик поднес кристалл к собственным пальцам и с ужасом отпрянул: они показались ему огромными — раза в три больше естественного размера! Потом повернулся к пробиркам да многочисленным колбам: все они словно выросли за секунду, превратившись в гигантские бутыли с налитыми в них искрящимися жидкостями. Лицо Фалиила, и без того самое крупное, походило теперь на лик настоящего великана. Абсолютно все вокруг: стены жилища, столы, стулья, диван волшебно увеличились в размерах. Возникало мимолетное чувство, что попал в некий деревянный дворец. Наконец-то ироничное название хибары себя хоть как-то оправдало.
— Увеличительное стекло! — восхищенно произнес алхимик, его черные глазенки игриво забегали, а длинный нос пытался учуять запах тайны: — Это не фокус, нет. Обман зрения. Но ведь демонически изысканный обман!
Гость, довольный, что произвел впечатление на главного скептика, присел на стул. Царство бесконечных пробирок, разглядываемое под определенным углом, походило на чей-то стеклянный рай.
— Я думаю, что лучи света как-то искажаются внутри кристалла, но добиться этого эффекта оказалось нелегко. В необработанном виде он простой камень, ты прав. — Фали щелкнул пальцами по медному змеевику, вьющемуся из какой-то емкости.
Гимземин совершил несколько торопливых шагов, а его тяжелые башмаки-сабо грузно простучали по деревянному полу. Кажется, мягкую обувь он не носил из принципа, или же из своей природной вредности. Потом он достал бумагу, карандаш, принявшись что-то спешно чертить. Фалиил оглянулся и увидел на одной из стен картину — ту самую, что недавно подарила Анфиона: на ней алхимик нарисован возле мраморной экспоненты, с важным видом куда-то идущий.
— Есть идея, — проскрипел его голос, — сможешь сделать еще некоторое количество таких линз, только разного диаметра? Надо девять штук.
Фали взял чертеж, нахмурил густые брови и задумчиво прищурил один глаз:
— Вообще-то, много работы… а главный вопрос: для чего?
Гимземин приблизил лицо так, как раньше никогда еще не приближал. Стало даже жутко: горящие безумной идеей глаза, уродливый нос, кривая ухмылка.
— Для дела! — потом поспешил уточнить: — Для познания сути вещей.
Второй аргумент показался гостю более убедительным, он поднялся и напоследок произнес:
— Ладно, я заинтригован, уговорил.
Алхимик молча пожал плечами: да он, в общем-то, никого не уговаривал, лишь спросил — и то единственный раз. А Фалиил с роем взбудораженных мыслей уже возвращался назад на поляну. Его всегда манили неразгаданные тайны мироустройства, поэтому, если Гимземин что-то интересное откроет — это будет замечательно, ну, а если не откроет — тоже неплохо. Ведь на пути познания по определению множество проб и ошибок. Весь оставшийся день, а еще вдобавок день следующий Фали трудился за абразивным станком возле хижины Исмирала, обрабатывал кристаллы райтаула, придавая им нужные формы. Сам же абразивный камень приводился в движение бесконечным нажатием на одну и ту же педаль. Рядом Исмир достраивал свою очередную ракету, искоса поглядывая на увлеченного работника, но не задавая лишних вопросов.
Когда все девять камней были тщательнейшим образом отшлифованы, Фалиил гордый вернулся к северному лесу.
— Готово! — на ходу крикнул он, едва успела скрипнуть входная дверь. — Что дальше?
Алхимика редко видели улыбающимся, но сейчас блаженная улыбка сияла на всю широту лица, делая его чуточку более симпатичным. Даже брови немного выровнялись.
— Приходи ко мне через несколько дней, и сам все увидишь.
Ничего не поделаешь, пришлось окунуться в суету да терпеливо ждать.
В это время ум конструктора Исмирала был занят не менее глобальными проблемами, ему пришла в голову одна оригинальная идея. Во всяком случае, упорно казавшаяся оригинальной. Но необходим был помощник. Найдя праздно слоняющегося Ингустина, он спросил:
— Ин, выручишь меня еще раз?
— Говори, в чем проблема, — тот нарвал маленький букетик из травы и обмахивал им лицо.
— Помнишь, Раюл говорил, что на юге имеется водопад?
— Ну…
— Воды оттуда набрать.
Ингустин изобразил искреннее изумление, букетик травы за ненадобностью полетел вниз.
— А чем тебя наше озеро не устраивает?
Из ближайшей хижины вышла Риатта, несколькими хлопками вытряхнула пыль из маленького половичка, как-то странно на них посмотрела, но ничего не сказала, скрывшись за дверью. Клэйнис и Таурья прыгали на скакалке, сочиняя рифмы под сложные слова. С тех пор, как был запущен механизм Тензора, на поляне практически ничего не изменилось, но тем не менее, самые наблюдательные могли заметить, как временами на горизонтах пламя свечей мерцало сильнее обычного. Ветра ли тому причиной — неизвестно. Да и внутри самой Сингулярности ветра порою стали более порывисты, трава от их дерзкого поведения трепетно прижималась к земле и походила на гигантский ковер, все ворсинки которого расчесаны в одну сторону. А как только воздушные массы успокаивались, то листья и стебли гордо выпрямлялись, словно неваляшки, трясли бутончиками своих цветов да дружно росли дальше, как ни в чем не бывало.
— Мне нужна агрессивная вода в качестве топлива для ракеты, — Исмирал взглядом указал на свое великолепное творение.
— Агрессивная?
— Ну да, в которой больше внутренней энергии. Спокойное озеро не годится, а вот ревущий, грохочущий водопад — думаю, самое то.
— Первый раз встречаюсь с такой логикой, — Ингустин лишь развел руками.
— Так ты поможешь или нет?
Ин почесал плешь на макушке:
— А куда я денусь, я ж добрый. И ты постоянно пользуешься моей добротой.
— Не отрицаю, — и оба рассмеялись.
Четыре огромные пустые бочки были уже предварительно привязаны к телеге, оставалось только взять ее да покатить в сторону юга. Да-а… это надолго. Ингустин уже начал сожалеть, что так поспешно согласился. Путь к водопаду показался бесконечно долгим: хотя искать его не составляло проблемы — достаточно лишь двигаться по берегу реки, текущей на розовый юг. С приближением шума, вызывающего нарастающий диссонанс в ушах, появилось ощущение близости цели. Едва увидев водопад, Ингустин резко изменился в настроении и теперь готов был отблагодарить своего работодателя за предложенную идею. Сюда стоило явиться хотя бы ради этого фантастического зрелища!