Чуть поведя головой с чёрными локонами пышной шевелюры, Королевишна слегка улыбнулась, обратившись ко мне:
– А куда подевался салон красоты?
Быстро стряхнув сковавшее меня на миг оцепенение, я попытался пошутить:
– Его мастера, не выдержав пытки, дружно записались в монастырь.
– Какой «пытки»? – также спокойно улыбаясь, переспросила обладательница неземной красоты.
– Пытки, связанной с тем, что вы долгое время не радовали их своим богоявлением.
– Ну, предположим, меня не было в Питере всего лишь месяц.
– Целый «месяц»? А я думаю, почему в нашем городе стало так тускло и уныло?
– Ладно, ладно, разговорился. Скажи лучше, куда они переехали?
– Готов исполнить любое ваше реальное волеизъявление, – я по многолетней привычке уже натянул на лицо нагло-циничную улыбочку, предчувствуя новый поворот в своей судьбе. – Готов сопровождать вас по жизни, красить ваши ногти, расчёсывать кудри, целовать ножки, сплясать гопака или спеть арию Арлекино. Всё, что угодно! Но быть справочным бюро я не привык.
Она хмыкнула, не найдя что ответить на мою наглость, и резко крутанулась на высоких каблуках, явно собираясь вернуться в салон своего дорогого авто.
Я продолжал стоять, смотреть на неё и твердить своё обычное заклинание: «Я волшебник! Я волшебник! Сейчас она повернётся, сейчас она вернётся. Я волшебник!» Обычно это срабатывало. Почему? Не знаю. Чудо.
Красавица остановилась и повернулась ко мне. Её улыбка уже вовсе не была дежурной. Такую располагающую к общению улыбку я видел за свою короткую жизнь ни один раз. И сразу понял: золотая рыбка клюнула.
– А сейчас здесь что будет?
Я тут же взял инициативу в свои руки, слегка дотронувшись до её локтя. Неожиданно между моими пальцами и её рукой проскочила искра статического разряда.
– Ух ты! Какая у вас энергетика! Пройдёмте, – я указал рукой на дверь, – сейчас я вам всё покажу и расскажу.
Мы двинулись к крыльцу, на котором дружно светилась улыбками моя подтанцовка. Краем глаза я обратил внимание, как физиономия Фили вытянулась от ужаса. За украшенной гирляндами надувных шаров дверями были только голые стены и ничего другого. Ничего другого, кроме форменного надувательства. По пути я чревовещал:
– Это место станет теперь самым модным среди первых красавиц Санкт-Петербурга. Хотя имя самой первой мне до сих пор неизвестно. А это неправильно. Хотелось бы исправить эту досадную оплошность.
«Первая красавица» вновь слегка хмыкнула, явно не желая так запросто раскрывать своё инкогнито.
– Впрочем, как угодно. Мне и без этого доставляет умопомрачительное удовольствие лицезреть вас средь белого дня. Совершенно напрасно…
Я сделал паузу.
– Что «совершенно напрасно»? – обратила она на меня свой взор.
– Теперь я осознал, что совершенно напрасно прожил все предыдущие годы. Если я снова не увижу вас – впору записываться в тот же монастырь, что и мастера салона красоты, – сказано это было вкрадчиво, с едва заметной эротической тональностью.
Она остановилась:
– Наглец, самец, подлец, – содержание сказанного не предвещало ничего хорошего. Но улыбка дивы говорила об обратном. Её глаза поедали меня, рассматривая и оценивая.
Я не скажу, что я красавец. Но мужику не обязательно быть нарциссом. Нет. Но обязательно надо быть харизматичным. Лёгкий штрих наглости и говорливости образу харизматичного сердцееда вовсе не помеха. Даже наоборот. Не знаю чем, но я всегда добивался своего. Иногда было даже обидно, что женщин я завоёвывал без особых усилий. Меня больше заводила неприступность. Что может быть прекрасней, чем спустить флаг с бастиона крепости, готовой к многолетней осаде. Звучит цинично. Но мне это нравилось. Какой-то неподражаемый сексуальный азарт проникал в каждую клеточку моего организма в тот момент, когда я видел новую цель для упорного штурма. Вот и сейчас я завёлся так, что адреналин вскипал в жилах, выплёскивая протуберанцы колоссальной энергии на прекрасную гостью. Она явно чувствовала это. И долгий пристальный взгляд, пытавшийся расшифровать мой геном, подтверждал это. Я же не отводил глаз и не пытался быть благоразумным. Так мы стояли пару минут. Наши глаза источали энергию лазерных мечей джедаев, сошедшихся в перекрёстном поединке. Я не сдался и не отвёл взор от её лица.