- Такую бумажку? – обидчиво спросил пацан, выхватывая из воздуха светящееся нечто.
Это было действительно нечто. Из ниоткуда соткался блестящий полупрозрачный прямоугольник примерно вдвое побольше визитки. На нем проступали полупрозрачные же буквы: «Санёк. Назначен штатным ангелом-хранителем Невзорова Бориса Григорьевича, 02 февраля 1975 года рождения, группа крови - 3», а рядом со всем этим великолепием светилось изображение обиженной рожицы длинночелочного пацана, на которое аж до подбородка заходила печать. Причем в рисунке печати преобладали какие-то сверхоригинальные узоры.
Борис потянулся было забрать у пацана это чудо расчудесное и рассмотреть получше, только гаденыш быстро отдернул руку и обидчиво сказал:
— В руки давать не велено! Смотрите так!
Послышалось кряхтение Сергеича:
— Вы не могли бы, если вас не затруднит, поднести ваше удостоверение к фарам, молодой человек? – проникновенно поинтересовался глюк. – А то я, знаете ли, без очков, и возможности их надеть нет…
— Легко, - Санек, как следовало из удостоверения, выпрыгнул из салона и продемонстрировал светящееся нечто фарам Audi Q7.
— Однако, - через некоторое время уважительно произнес Сергеич.
Довольный Санек сжал кулачок, и мерцающая хрень исчезла.
Борис молчал, не зная, что сказать. Если по-честному, сначала он заподозрил в пацане наркомана, тем более и видок у него был какой-то, мягко говоря, странноватый. Собирался реально накостылять ему – ну, оторваться за все пережитое на ком-нибудь надо, - и выкинуть из машины. А оно вон как обернулось.
Паузу прервал Сергеич.
- Санек, - спросил он пацана. – Слушайте, Санек, выходит, ангел-хранитель есть у каждого человека?
- Не, - замотал головой Санек. – Не у каждого. Но у многих.
- Э-э, - замычал Сергеич. – А…
Санек понял его без слов и радостно сказал:
— А! У вас ведь тоже есть, точно! Ведь мы с вашим ангелом в одной очереди на человеческие тела стояли! Только я в самом конце очереди был, а…
— Но тогда где же он?! – возмущенно заорал Сергеич, более не сдерживаясь. – Где этот, простите, педераст несчастный?! Куда он смотрел, когда меня в эту машину заткнули, урод эрпэцэшный?! Дебил архиерейский, чмо церковное?! Где он, тварь и гнида?!!
Борис только хотел поразиться тому, сколько в Сергеиче обнаружилось эмоциональности, как тут перед «кукушкой» на обочину резко выехала старенькая ВАЗ-2104. Выехала и остановилась.
— Ой, - только и сказал, завидев «четверку», ангел-хранитель Санек. И на всякий случай спрятался в салоне поглубже.
Из «четверки» тем временем вышла самая настоящая бабушка – старушка в платочке, кофте и платье до пола. Из-под платья, правда, торчали кроссовки, но бабушку это, как ни странно, не портило.
Бабка подошла к Audi, посмотрела на Бориса, остановилась и сказала, как это положено настоящей старушке:
—Охохонюшки.
И тут же, без—перехода, продолжила:
— Вот же волки позорные ваши слесаря современные! Волки позорные, вши лобковые, клопы некормленые! Опять у коробки вторая передача вылетает; полчаса проездила нормально, а тут все вернулось, как будто и за ремонт им денег не отдавала! А сами-то ох, крутые- -«ах, если что не то, приезжайте в любое время!» Я к ним приеду еще! – и старушка погрозила невидимым слесарям кулаком.
Борис потерял дар речи. Он по-прежнему стоял на обочине, глядел во все глаза на бабушку и никак не мог понять, что происходит.
Бабка тем временем повернулась к Audi.
— А ты, друг мой, - ласково спросила она, - что ты там говорил про своего ангела-хранителя, а? Будь такой добрый, повтори, а то бабка Аделаида старая, не расслышала…
— Да ничего… ничего такого я и не говорил, - растерянно забормотал Сергеич. – Я так… я просто…
— Ну вот и ладненько, - припечатала бабка.
— Стоп!!! – Борис, наконец, пришел в себя. — Я не понял, бабуля, вы кто?! И что вам от нас надо?
Бабка тяжело вздохнула и посмотрела на Бориса с сочувствием.
— Все поняли, а он еще не догнал, - сказала она. – Ангел я Аркашкин! –и она ткнула рукой в сторону «кукушки». – Ангел-хранитель!
— Ах, ангел-хранитель?! – торжествующе завопил Борис. – Удостоверение свое предъявите тогда!
— Че? – бабка презрительно посмотрела на Бориса. – И уперла руки в бока: - Это с каких это пор у ангелов-хранителей удостоверения требуют? Можа, тебе ишшо и крыльями помахать?!
— Можа, и помахать, - передразнил бабку Борис. – А то понаедут тут всякие на старых ведрах, - он кивнул на «четверку», - и начинают из себя хранителей изображать! Да какой из тебя, бабка, хранитель, если твой клиент тушкой в больнице валяется, а духом или чем еще там вон в этой машине сидит! И хрен проссышь, как его оттуда выковырять!
Прощелкала, бабуля, а еще права качать начинаешь! Короче, удостоверение давай! – Боря сам не заметил, как разошелся. Трибуна с церемониальными графином и стаканом в этот момент ему пришлась бы в самый раз.
— А я показывал удостоверение, между прочим, - высунулся из салона «аудюхи» Санек.
— А ты вообще заткнись, эмо несчастное! – заорал на него охраняемый.
— Молчал бы, салага! – одновременно сердито крикнула бабка Саньку. Того моментально сдуло в глубину салона.
Бабка тем временем, нимало не смущенная Бориной тирадой, повернулась к нему и неохотно призналась:
— Ну… я здесь три дня уже....
— Ага, - одобрительно кивнул Борис. – А Сергеич в этой жоповозке два дня торчит. Складывать два и два умеем, бабуля? Вернее, из трех два вычитать? Или у ангелов-хранителей все образование – один класс небесно-приходской школы и второй – коридор?!
— Да нет же, - опять высунулся из машины подслушивавший Санек. И обидчиво уточнил: – Курсы у нас! Специальные!
— Заглохни, плесень!
— Молчи ты! – опять одновременно заорали бабка с Борисом.
— Да умею я считать, - глядя на обочину, проговорила старуха. – Все из-за вот этих «жигулей». Я-то, как почуяла не то, так сразу собралась – к руководству бегу, дайте, говорю, командировку. И машину дайте, а то клиент у меня особый, постоянно туда-сюда мотается, на метре (бабка так и сказала – «на метрЕ») за ним не успеть. Дык и далеко за МКАД его еще не провели, - ехидно добавила она. – А мне вон дали сам видишь какую рухлядь, - показала бабка на «четверку». – На, мол, тебе ведро с гвоздями, и не смей сказать, что это не машина! – распалилась она. – А я как снизошла с небес, как завелась, так и не поехала! Ни одна передача, окромя задней, не включается!
Офигевший Борис смотрел на разбушевавшуюся старуху во все глаза. А она продолжала:
— И чо мне делать было, а, милчеловек? Задом кое-как до ближнего сервиса доехала, а тама мне: -Все, бабуль, накрылась твоя коробка, но мы – орлы, мы к завтреву все сделаем! Завтра заберешь! Завтра – то же самое, и послезавтра – тож! А за Аркашкой попробуй успей! Завод-то у него в Одинцове, ну, думаю, ладно, в Одинцово хоть электрички ходят. Села, поехала, - а наш хлыщ – нате вам! В Ступино умотал! Пока по вокзалам скакала, туда-сюда пересаживалась, а вона и ночь уже! Не наездишься!
Бабка выдохнула.
— А к вечеру с ним уже все случилось, - мрачно резюмировала она. – Так что торопиться уже некуда было. А я, как машину получила, так сразу за руль и вас искать… Так что, милчеловек, ты бабку Аделаиду не вини, - она строго нахмурила брови, - бабка Аделаида все по уму пытается сделать. Ну, не всегда выходит, но…
Борис встряхнулся:
— Чего-то я не пойму, - недоуменно ответил он. – А на хрена ж вам, бабуль, автотранспорт, а? Вы что, летать не можете? Ангелы – они ж летать должны. Ибо даже народная мудрость на эту тему существует: «Не гони быстрее, чем может летать твой ангел-хранитель может летать», - неожиданно даже для себя прибавил он.
Поганец Санек тихо, но отчетливо хихикнул.
Бабуля же тяжело вздохнула, посмотрела на Бориса как-то сочувственно, сплюнула, покряхтела, выпустила неизвестно где до этого прятавшиеся полупрозрачные крылья и тяжело оторвалась от земли. Сантиметров эдак на 40-50. Повисела так секунд десять, а потом как-то быстро приземлилась. Ну и крылья, само собой, исчезли.