— Я уже сквозь стену эту проехал, а он там еще об нее бился. А потом уже и стены не стало видно… Как-то так все было.
— Выходит, Сергеич, если б ты мигалку купил, тебя б тоже не пропустили? Ты ж говорил, кажется, что тебе предлагали…
— Да не купил бы я, - пробурчал Сергеич. — Все мне предлагали — и номера АМР, правда, «двойника», если не «десятерника», и мигалку с разрешением. Только денег жаль на такую дурость — раз, и высовываться не любил — два. Чем менее ты публичен, тем ты свободнее. Кстати, - вдруг спохватился Сергеич. – Телефон ты куда засунул?
— А на фига тебе мой телефон, — внезапно обиделся на Сергеича Борис. — Ты мне, между прочим, так и не заплатил сколько-то там тыщ долларов за то, что я твою компанию от Васьки с этим, как его… Ну, замом…
— Пестовым, — терпеливо подсказал Аркадий Сергеич. — Вова его звали.
— Во, точно, — обрадовался Борис. — Вова, чертова корова! — Боря отхлебнул еще и поймал момент прихода. – А ты не мог сначала деньги мне перевести, а уже потом с киллерами своими свиданки устраивать, а? Можно подумать, так сложно было один звонок сделать, а потом только белые тапочки заказывать?! Я сейчас, между прочим, безработный, - слезливо пожаловался он. – Скоро на корку хлеба хватать не будет…
- Ну, если на вискарь пока хватает, то до корки, думаю, еще далеко, - саркастично заметил Сергеич.
Боря задумался. Сергеич воспользовался моментом, сдернул его с дивана и сказал:
- Ищи телефон, сирый ты и убогий.
- Да на хрена?! – возмутился Борис. Тут же искомый телефон запиликал откуда-то из-под диванных подушек. – У меня вон…
- Ответишь – узнаешь, - беззаботно ответил покойный олигарх и беспечно плюхнулся в кресло.
…Через пять минут совершенно обалдевший Борис рухнул обратно на диван.
- Сергеич, - беспокойно сказал он, - ты что, с дуба рухнул?!
- Ты еще возмущаешься? – по-еврейски ответил вопросом на вопрос Сергеич. – По-моему, несколько миллионов долларов лично тебе, пусть даже и часть из них находится в акциях, это гораздо больше, чем двести тысяч, которые ты бы получил, если б я успел тебе их перевести. И еще – ты бы с твоим характером их однозначно проимел бы. И это – не считая остальных моих миллионов.
- Д-да, больше, - от волнения Боря начал заикаться. – Но… но ты ж мне не только деньги оставил. Даже не столько мне… Этот, как его, Федор Мафусаилович, сказал, что…
— Не Мафусаилович, а Исаевич. Между прочим; он нотариусом работает уже лет сорок, - огрызнулся Аркадий Сергеич. — Через два часа, если ты не понял, он официально огласит завещание, узнаешь все точно, копию получишь, что не поймешь с первого раза, прочитаешь еще раз. Для особо непонятливых оглашаю суть завещания сейчас. Итак, все мое имущество переходит в собственность моих двоих детей, а также некоего Невзорова Бориса. Этот самый Борис управляет всем имуществом до тех пор, пока мои дети не достигнут совершеннолетия. После того, как Света и Денис вырастут, ты получаешь пять миллионов долларов из основного фонда и… ну и то, что ты заработаешь, пока будешь руководить моим заводом. Полный список имущества находится, как я уже сказал, у адвоката.
Борис посмотрел на Сергеича пустыми глазами. Как ни пытался он понять, каким образом и насколько изменилась его жизнь, ни черта не получалось.
Ожил телефон.
- Ответь, - попросил Сергеич, - такси приехало. Надо добраться вовремя к нотариусу. Санька смело оставляй здесь, ничего с ним не случится на этот раз. Только закрой его на все замки.
Борис как сомнамбула взял телефонную трубку. Диспетчер на том конце провода подтвердила – такси стоит у подъезда. Боря для порядка заглянул на кухню, убедился в том, что Санек дрыхнет, как пожарная лошадь, оделся и в сопровождении Сергеича спустился к подъезду.
Там его ждала знакомая Audi Q7 белого цвета. Только на этот раз на борту Audi были нарисованы шашечки и сияла надпись: «VIP- такси».
Борис замер возле машины и заорал:
- Чур меня!
- Бориска, что ж ты орешь, людей пугаешь, - высунулся из Audi водитель. Точнее, водительница – присмотревшись, Боря узнал в шофере не кого-то, а бабку Аделаиду. Правда, на этот раз не в бесформенной хламиде и платке, а вполне цивильных джинсах и курточке. В таком прикиде Аделаида Петровна напоминала классическую американскую пенсионерку.
- Сергеич, вы что, сговорились, что ли, всей кодлой ко мне именно сегодня прийти? – зашипел Борис, хватаясь за сердце, - так и сбрендить недолго.
- Ты там с кем разговариваешь? – заинтересовалась бабка. – Никак с моим Аркашкой? Вот пострел, я так и знала, что он в хранители подастся. Угадала?
- Она меня не видит, - хихикнул Сергеич. – Люди меня пока видеть не могут, вот год со дня конца жизни пройдет, тогда и тело дадут, а пока – выслуги нет…
Внезапно Бориса посетила запоздалая мысль. Точнее, даже не мысль, а, скорее, подозрение.
— Так я не понял, — медленно сказал. — А почему я тогда тебя вижу? Сергеич, ты к кому хранителем прибыл-то? К Саньку же!
— Да не к Саньку, а к тебе, идиот! — не выдержав, заорал ангел-хранитель. — Место же было вакантно, а толковых желающих не находилось. А когда к тебе кого-то вроде Санька, недоучку, захотели приставить, я не выдержал... и вызвался добровольно. Обучение прошел… соответствующее… Закончил на отлично, между прочим.
— Это чо, - глупо спросил Борис. — А я думал, мне Аделаида Петровна по наследству перейдет. И я у киллеров — следующий на очереди. Стоп! А что она тогда здесь делает?! Бабуль! — заорал он в сторону Audi, — я чо-то ничего не понял!
— А чего тут понимать-то, - сварливо крикнула бабка Аделаида. — Ну, попросилась я обратно в челове… - и тут же закашлялась, не договорив. Прокашлялась и сказала: — Ну ладно, ладно, разжаловали меня сюда к вам. На двадцать лет всего-то, правда. Ну и вот, зато вашу «Аудю» удалось выпросить. Получше уж будет, чем «четверка». И работа есть опять же… Такси не простое, а ВИП! Да я вообще, считай, в шоколаде!
- А ты думал, Борис, зачем я из райского сада ушел по доброй воле? – продолжил Сергеич. – Сюда вернулся, в эту… эту клоаку?! Да вы ж все друг друга стоите, все как дети малые, и мои Маша с Денисом, и Санек, и Аделаида, и ты…
Борис недоверчиво посмотрел на него. А Сергеич, с сожалением поглядев на небо, мечтательно вздохнул:
- Там же так хорошо, в этом райском саду. Тепло, светло, спокойно… Если ты хочешь его видеть садом — он будет им. Если хочешь, ты можешь представить, что находишься посреди звезд — сад превратится в просторы вселенной, а Марс будет где-нибудь около твоего правого уха. Или ты представишь, что…
-… что желуди вокруг летают в облаках. И вокруг будет полно огромных сочных желудей, - внезапно закончил его мысль Борис. И так же благоговейно посмотрел наверх, в небо.
Сергеич глянул на него, как на идиота, и вдруг прыснул со смеху. А потом и вовсе согнулся от приступа дикого хохота.
…Прохожие, оказавшиеся в тот час неподалеку от подъезда дома, в котором жил Борис, могли поклясться, что видели реального психа. Псих определенно страдал раздвоением личности. Псих ржал как конь, утирал слезы, хлопал себя по коленям и постоянно обращался к кому-то невидимому – наверное, своей второй психовой личности:
- Не, ты понял, да? Желуди!!! Желуди вокруг, огромные желуди, да?! Ну скажи, что да! Желуди! Полный райский сад желудей!
И вдобавок пытался этой личности в восторге подставить ладонь, да еще и от души хлопал по ней.
А рядом, за рулем красивой, блестящей (после правки на стапеле и полной окраски, еще бы) Audi Q7 белого цвета сидела бабулька, — на вид божий одуванчик, - сжимала руль тощими, осыпанными пигментными пятнами, но цепкими ручонками, и терпеливо ждала. Она-то уж точно знала, что смеется не один человек, а двое. Ну и что, что один из людей уже покойный. Зато ангел-хранитель из него получился самый настоящий.