— Это не так, папа! — возмущается Лья под добродушный смешок молодого начальника севрасской стражи. Но папа не обращает внимания на её негодование, жестом отсылая домой.
Льята сидит напротив сестры, которая, кажется, совершенно не замечает её. Матушка увлечённо рассказывает папе про то, как идёт подготовка к первой свадьбе сезона — разумеется, матушка с радостью взялась помогать с оформлением и всем прочим. Папа пытается делать вид, будто ему всё это безумно интересно, Кери даже не пытается — рассматривает что-то поверх головы Льяты. Лья же не может проглотить ни кусочка, каждое мгновение ожидая, что сестра расскажет родителям про Тисс. Но Кери молчит. Откуда ей стало известно про их с Рийси визит к старухе, Лья даже не берётся представить. Наверняка Тисс ей и рассказала. Только непонятно — почему же она тогда не сообщила, зачем девушки к ней приходили. Как бы то ни было, сестра с ходу запретила Льяте соваться к ведьме. И не объяснила причину запрета… Ага, конечно! Сестра, разумеется, старшая и колдовать умеет, только Лья не собирается её слушать. В конце концов, Льята не делает ничего опасного. Просто помогает подруге. Что в этом плохого? Да даже прогулка до Медового Двора была опаснее! Лья тихонько вздыхает и отодвигает тарелку с нетронутым ужином. Сославшись на головную боль, она направляется к себе. До самого порога комнаты чувствует взгляд сестры.
В комнате Лья падает на кровать и бездумно рассматривает потолок. Стоит пойти к сестре и выяснить, собирается ли та рассказывать родителям про Тисс, но нет никакого желания сейчас видеть эту ведьму. Лья зажмуривается и тут же распахивает глаза, когда из шкатулки, спрятанной в тайнике у изголовья кровати, доносится мелодичный звон. Лья торопливо вынимает небольшой молочно-белый кристалл, который сейчас слабо мерцает.
— Берна?
— Лья, доброго дня, — слышится искажённый до неузнаваемости голос подруги. Кристалл старый и давно уже работает не так, как хотелось бы. Но Лья рада, что есть хотя бы такой. Иначе вот так просто поговорить с Берной, живущей на другом конце страны, было бы невозможно.
***
Кери лежит на полу. Рядом — полупустой стакан с водой и заложенная вязальным крючком книга. Читать не хочется, а думать надоело. Мысли то и дело возвращаются или к Тисс, или к безобразной сцене, устроенной Ярой. Кери морщится всякий раз, как только вновь вспоминает это. Если бы только было возможно вернуться назад и поступить по-другому! Хотя бы в случае с Тисс. Кери делает глоток и закрывает лицо ладонями. Не стоило так вести себя со старухой. Да, это было приятно, но… Стук в дверь как нельзя вовремя. Кери почти рада нежданному посетителю. Она чуть касается пальцами паутинки чар, заставляя дверь открыться. И не особенно удивляется появлению сестрички — после того, как Льята весь ужин просидела как на иголках, она просто не смогла бы уснуть, не прояснив, что Кери собирается делать.
Кери дожидается, когда Льята зайдёт в комнату, после чего пережимает паутинку, запирая дверь. Лья проходит мимо, едва не опрокинув стакан, усаживается на подоконник и некоторое время молча рассматривает Кери. В другое время та не упустила бы возможность поизводить Льяту, но не сейчас. Сейчас Кери сама начинает разговор, лишь бы хоть ненадолго отвлечься от мыслей.
— Ты так и будешь молчать? М-м? — стоит закрыть глаза, чтобы не видеть мрачное лицо сестрички. — Ты ведь не помолчать пришла. Подобное за тобой не водится, Льята. Особенно после того, как ты весь ужин на меня дулась.
— Ещё скажи, что я не имела на это права. Не кажется, что не тебе запрещать мне делать то, что я считаю нужным? Ты ведь даже не знаешь, зачем нам нужна была Тисс.
— Да, не знаю. Но могу предположить, что для какой-то глупости. Либо ты втянула свою подружку в «расследование», смысла которого я не понимаю. — Но против которого особо уже и не возражает. Кери совсем не против узнать, что тут творится, за чужой счёт. И плевать на дурное предчувствие, возникающее где-то на самой границе сознания. В крайнем случае она всегда успеет остановить сестричку. Кери в этом не сомневается. — Либо Рийса что-то задумала. И последнее гораздо хуже. Она толком не знает, что в Севре делать можно, а что — нельзя. И не прилагает никаких усилий, чтобы узнать. — Кери нехотя поднимается с пола, чтобы не запрокидывать голову, пытаясь увидеть сестру. Подходит к столу.
— Она не желает ничего плохого! Рийси всего лишь… это не мой секрет.
— Дай угадаю, — фыркает Кери. — Родители никогда не позволят бедняжке выйти замуж за нищего поэта… или кто он там… поэтому она решила сделать всё по-своему? И до чего же наша златовласка додумалась? Сбежать в Бринн и там тайно заключить брак? А от Тисс нужен травяной сбор, чтобы родственники не проснулись до того, как их доченька покинет город? Или же плетёнку вроде твоей, чтоб глаза отводила?
—Так старуха тебе всё-таки рассказала? А ведь уверяла, что никто ничего не узнает. — Льята отворачивается, вглядывается в черноту за окном. Кери наливает воду в стакан. — Знаешь, а ведь Рийси не так уж и не права насчёт вас. Почему вы считаете, что все в Севре обязаны выполнять вашу волю? То, что вы защищаете людей от существ с той стороны, не даёт вам права распоряжаться чужими жизнями.
— Это почему? «Мы» отводим от «вас» беду и не имеем права ожидать хоть что-то взамен? Правда? — что вообще происходит в последнее время? Почему повсюду творится что-то странное? Слухи, недоверие, смерти… — Ладно, Рийса — той, которая не родилась здесь, сложно принять нашу жизнь, но ты! Лья, мне казалось, что уж тебе-то не нужно ничего объяснять. Кроме того, ты хотя бы понимаешь, что с этой дурочкой случится, стоит ей покинуть пределы города? Думаешь, просто так обозы в Бринн всегда сопровождают трое магов? Про тварей ты забыла?
— Оберег…
— Значит, всё же плетёнка, — Кери опирается на стол, задумчиво разглядывая пламя свечи. — Плетёнка не отведёт глаза тварям. То, что ты с ними до сих пор не повстречалась, говорит лишь о твоём везении. И о том, что ты не покидаешь пределов города после наступления темноты. И травы от тварей не спасут. Так скажи мне, Лья, зачем Тисс в это ввязываться? Думаешь, она мечтает повесить на себя смерть семнадцатилетней девчонки? И да — она мне ничего не говорила. Старуха не настолько меня любит, чтобы делиться такими историями. — Кери прикасается к паутинке, отпирая дверь. — Если ты волнуешься о том, что я расскажу обо всём отцу или мачехе, то можешь успокоиться. Промолчу. На этот раз. Иди спать, Льята.
Лья некоторое время медлит, но всё же покидает комнату, пожелав доброй ночи. Кери запирает дверь, размышляя о том, что стоит определиться. Либо запретить сестричке впутываться в то, что творится вокруг, либо использовать её ради возможности узнать всё, не рискуя собой. Ведьма Ли-Лай выберет второе. А сестра Льяты Шаррет? Хм… Кери подходит к окну, чтобы задёрнуть шторы. И невольно замирает, почувствовав сладкий аромат. Пока ещё слабый, еле уловимый. Каждый год первый распустившийся цветок Печали застаёт врасплох. Каждый раз немного сводит с ума.
========== V ==========
Кери предпочла бы сейчас находиться дома. И даже была бы рада слушать, как Глора опять ругает Эрока вместо того, чтобы терпеть влажную духоту старой мельницы. Сейчас, перед рассветом, даже возле воды не чувствуется прохлады — вода, впитавшая за день жар, отдает его назад. За ночь сладкий аромат Белой Печали только усилился. Видимо, распустились ещё несколько цветков. Кери борется с искушением сплести паутинку, отгоняющую дурман. Конечно, тот, кого она ожидает в такое время за пределами города, не скажет ни слова против ворожбы, но не стоит идти на поводу у собственных слабостей. Сладкая отрава ещё не набрала полную силу, чтобы отгораживаться от неё чарами. До тех пор, пока возможно бороться с ней усилием воли, не нужно искать помощи. Так считает бабуля. Кери с ней согласна.
Верхушки деревьев уже осветили лучи солнца, а около мельницы по-прежнему никого, кроме Кери. Она резко втягивает воздух сквозь зубы. Отгоняет лёгкую неприязнь к Меору, который сам предложил здесь встретиться! «До рассвета»! И где, спрашивается, его носит?! Можно подумать, что покинуть город так просто! Особенно сейчас, когда чуть ли не каждую ночь по округе шастают твари, начинает цвести Печаль, а в город отовсюду приходят сборщики слёз. Кери опускает руку в воду, зачёрпывая камни и песок со дна. Задумчиво рассматривает улов. Мелкие камушки, отшлифованные водой, не выглядят привлекательно. Видимо, не повезло. Иногда в реке удаётся выловить что-нибудь, пригодное для ворожбы, но явно не сегодня.