— И ты не представляешь, как сильно я об этом жалею! Так, говоришь, эта там не появлялась? — Яра всматривается в его лицо. — Ты не должен это так оставлять! Кто она такая, чтобы так себя вести!
— Моя будущая жена, к сожалению, — вздыхает Меор. — Не говори ничего. Я бы с радостью отменил свадьбу, но отец ничего не желает слышать.
Яра молча обнимает его. Меор прикрывает глаза, наслаждаясь наступившей тишиной.
— От тебя Печалью пахнет, — спустя некоторое время шепчет Яра.
— Она уже зацвела, — таким же шёпотом отвечает Меор.
— Так рано… ещё не было Лебединой Ночи, а… Меор, поцелуй меня, — внезапно просит Яра. Меор видит её сейчас кажущиеся огромными глаза. Яра напугана. Чем: ранним цветением, грядущей свадьбой?.. Меор осторожно притягивает Яру ближе, гладит ладонью затылок, сминая золотисто-рыжие кудри, и касается её губ своими.
========== VIII ==========
Сломанная Башня. Так зовётся это полуразрушенное недоразумение. С её вершины легко можно разглядеть всё, что захочется. Хоть храм Тринн, хоть отцовский дом, хоть… когда-то Кери и правда верила, что всё на свете видно с Башни. Сейчас знает, что это самое «всё» ограничивается обережным кругом и слегка за ним. Сегодня Кери по сторонам не смотрит — подъём по искрошившимся за многие годы ступенькам не то занятие, от которого можно безнаказанно отвлекаться. Как-то совершенно не хочется падать! Кери держится рукой за стену, машинально отмечая, что на уровне третьего этажа одна из ступеней окончательно развалилась. А в прошлый раз ещё держалась… когда он был, этот самый прошлый раз? Весной, когда отец по давней традиции менял чары на обережи. Не так уж и давно. Не слишком ли быстро разрушается лестница? Может, стоит потратить на неё время и сделать более… нормальной? Чтобы хоть ступать можно было без опасений? Кери на секунду задумывается, потом решительно мотает головой. Не-а. Не теперь, во всяком случае. Достоит башня до следующего визита, ничего ей не сделается. Не до неё сейчас.
Среди горожан — Кери это прекрасно известно — про башню ходят всевозможные слухи. И призраки тут стаями водятся, и бандитский притон (это в Севре-то! Да здесь сроду бандитов не водилось), и клады несметные, и… да чего здесь только нет! Вот ничего тут и нет, на самом-то деле. Только искрошившиеся камни, скрипящие половицы и сквозняки. Кери нравится бывать здесь, пусть и нечасто выпадает случай. С тех самых пор, как в восемь лет оказалась здесь, спасаясь от оравы мальчишек, которых сама же и раздразнила. Те не на шутку разозлились на совершенно безобидные слова, и быть бы Кери битой, если бы не Башня. Стояла себе на пути у бегущей со всех ног девчонки, радушно приоткрыв перекособоченную дверь. Естественно, Кери не раздумывала ни мига! Преследователи не решились отправиться за ней. Наоборот — поспешили убраться от мрачной башни как можно дальше. Кери тогда лишь удивлённо посмотрела им вслед и отправилась исследовать здание. Бояться она в те времена не умела, да и не чувствовала какой-либо опасности. Так что в последующие дни излазала всё вдоль и поперёк, благо, отцу уже тогда было всё равно, где пропадает старшая дочь, да и мачеха больше интересовалась Льятой. А в башне не оказалось ничего интересного. Даже подвала не нашлось — а где бы ещё могли быть спрятаны несметные сокровища? Лишь на самом верху временами возникало странное чувство, заставлявшее приходить снова и снова.
Спустя несколько лет, когда мать и бабуля вспомнили про неё и решили всерьёз учить чарам, Кери узнала, что это странное чувство вызывает пересечение магических потоков обережи, что заставило ценить это место ещё больше. Всё-таки возможность покопаться в плетениях настоящих обученных королевских магов… и колдунов, если вспомнить, как именно создавалась обережь… выпадает не всем! Здесь Кери когда-то проводила все ночи, а иногда и дни, расплетая чужую магию и подстраивая её под свои желания. Кери невольно улыбается, вспоминая, как гордилась своими достижениями. До тех пор, пока бабуля, смеясь, не сообщила, что подобное умеют делать все колдуны Ли-Лай… Кери неделю демонстративно с ней не разговаривала!
Сейчас Кери устроилась между двумя раскрошенными зубцами и задумчиво крутит в пальцах крючок, собираясь с силами. Белая Печаль, обволакивающая приторным маревом, путает мысли, а жара наполняет тело истомой. Приходится прилагать усилия, чтобы не поддаваться сладкому мороку. Ну, а с жарой справится паутинка! Уж здесь-то не нужно волноваться по поводу того, что эти чары может кто-нибудь заметить. И не беспокоиться по поводу потраченной магии — на этот случай у Кери в кармане юбки припасены несколько плетёнок… пусть она и не особенно любит подобные вещи. Кери парой небрежных движений крючка набрасывает на себя прохладу. Теперь можно приступать к работе…
…Расплетать магию вовсе не сложно — просто муторно. Кери делает глубокий вдох, впуская в себя потоки чар — пусть она и знакома с магией отца, но это не значит, что можно отмахнуться от необходимости почувствовать чужую силу. Она глубоко и медленно дышит, сживаясь с чужой, пусть и принадлежащей родственнику, магией: мокрая земля и что-то… Кери никогда не удаётся определить — что. Какой-то неуловимый «запах», от которого тянет поёжиться. Неприятно. Но… Кери дышит чужой магией, запрещая себе чувствовать то, что сейчас и вовсе не к месту. Потоки чар послушно скользят в такт с дыханием сквозь пальцы левой руки и замирают всякий раз, когда подушечки пальцев ощущают очередной узелок в рисунке заклинания. В этот момент узелка осторожно касается крючок, крепко зажатый в правой. Нужно лишь немного ослабить, чуть распустить узелок… ни в коем случае не порвать! Иначе… кому надо, чтобы отец узнал?
Пальцы едва ощутимо покалывает шершавыми нитями магии. Крючок медленно проскальзывает в очередной узелок и протаскивает сквозь него чары, льющиеся с губ тихим напевом. Медленное это занятие. Нудное. Нужно перебрать все узелки обережи, а их здесь… Время давно уже перевалило за полночь, а работа выполнена хорошо, если на треть. А ведь потом ещё нужно к полученным петелькам свой узор провязать! Кери чуть морщится, но не останавливается. Не хотелось бы потом снова перебирать все узелки и проверять, не пропустила ли она что. Стоит лучше подумать, каким будет собственный узор. Что-нибудь простое? С двумя-тремя основными элементами и одним личным? Пожалуй, да. Ни к чему придумывать что-то вычурное — всё равно никто не оценит.
Работа закончена незадолго до рассвета. В тот момент, когда ночная темнота сгущается, скрадывая, искажая звуки. Приторная тяжесть Печали окутывает город плотным коконом, лишая способности противиться дурману. Сейчас, когда уже нет необходимости сосредотачиваться на ворожбе, когда сил почти не осталось, Кери ясно ощущает, как убийственная сладость растекается по венам, проникая в тело с каждым вдохом. Как — почти незаметно, исподволь — она подчиняет мысли и чувства, заставляя грезить наяву, нашёптывает дикие, неправильные желания. Прислонившись к выщербленной стене, Кери изо всех сил борется с искушением поддаться мороку, позволить ему навеять смертельный сон — раз уж нет сил идти навстречу собственным грёзам. И стоило бы немедля покинуть башню, бежать со всех ног домой, подальше от проклятой отравы, да только ноги не идут. Кери недоумённо хмурится, ощущая, как в сладкий жаркий воздух вплетается пока ещё слабая кисловатая нотка Алой Печали. Непереносимый, хоть и не лишённый некоторого очарования аромат пока ещё лишь входящего в пору цветения второго проклятия Севре, парализующий мышцы. Это он сковал тело гибельной истомой, оплёл прочнейшей сетью слабости, не давая лишний раз вздохнуть… Кери дёргается, вырываясь из пут алой отравы. Мотает головой и фыркает, не в силах удержать смех. Это надо же! Гибельная истома! Убийственная сладость! Ох! Да она сроду так не выражалась! Не-е-ет… Это всё тёткины книжечки про любовь — больше подобному слогу взяться неоткуда! Надо прекращать подобное чтение на ночь. А то мало ли… Как же хорошо, что Алая Печаль ещё так слаба! Хотя и её хватило. Если бы не этот бред в мыслях, навеянный убогими книжечками, Кери бы сдалась. Подчинилась бы воле Печали и сдохла здесь, на крыше Сломанной Башни. Жалкая учесть.