— Нейл? Что подняло тебя в такую рань? Я проснулась, когда ты проходил мимо моей комнаты… О, Лья! Доброе утро!
В гостиной их встречает заспанная Берна, уютно устроившаяся в глубоком кресле. Льята приветливо улыбается подруге. Проходит вглубь гостиной, устраивается на диванчике. На улице уже рассвело, но здесь, несмотря на незашторенные окна, всё ещё сумерки. И свечи только нагоняют мрак, освещая лишь небольшие участки вокруг себя. Нейл… так, значит, это Нейлор! Не забыть бы… останавливается позади Берны, облокачиваясь на спинку кресла.
— Не спалось, сестрёнка, — тепло улыбается он. — Решил вот встать пораньше. Собирался спуститься в библиотеку, когда мимо меня пролетела твоя подруга, даже не заметив!
— Ой. Простите, — Льята чувствует, как начинает краснеть. — Я торопилась.
— Это было заметно, — кивает Нейлор. — Вы так торопились, что не заметили, как обронили это, — он протягивает шнурок с почти сияющей в солнечных лучах хрустальной капелькой. Оберег! Так вот где она его потеряла! Хорошо, что не где-нибудь за пределами дома… и хорошо, что его нашёл именно гость. Что бы было, попади он в руки кого-то более сведущего в поделках колдунов… Льята принимает пропажу из рук Нейлора. Вздрагивает, когда на мгновение руки соприкасаются.
— Благодарю вас, Нейлор. Это очень дорогая для меня вещь. Я даже представить себе не могу, что бы я без неё делала! — произносит Льята, мысленно радуясь, что не придётся выпрашивать новый оберег у Кери. Тем более, что та, скорее всего, не станет его ни делать, ни заказывать у Тисс. Из вредности. Льята надевает шнурок на шею, пряча оберег под одеждой, и обещает себе больше никогда его не снимать.
— А куда ты, Льята, торопилась в такое раннее время? — спрашивает Берна.
— О! Представь себе: сижу я около окна, любуюсь рассветом. И вдруг вижу, как папа спешно куда-то уходит! Ну, не могла же я пропустить такое! — Льята даже привстаёт с дивана не последних словах. Берна понимающе кивает, а Нейлор удивлённо приподнимает брови. — А вдруг там новое нападение? А вдруг бы мне удалось разглядеть жертву?
— Какое нападение? — недоумённо произносит Нейлор. — Вы имеете ввиду тварей? Разве люди, живущие здесь, не знают, что нужно делать, чтобы не стать добычей существ с той стороны?
— Знают, но… а! Вы же не в курсе! Прости, Берна, я забыла тебе рассказать. Представь себе — у нас с самого начала лета происходят нападения тварей. Причём непростых. — Льята торопливо рассказывает подруги и её брату всё, что успела узнать. И про Медовый Двор, и про почти погасшую обережь. И радуется, видя, как внимательно её слушают. Надо же! А ведь Льята и не думала, что Берне может быть интересно такое. Если даже Рийси и остальным это безразлично… — И вот сегодня я отправилась за папой. Надеялась увидеть всё своими глазами, но он меня заметил. Представляете? И отправил домой. Теперь я ничего не узнаю.
Льята грустно вздыхает.
***
Завтрак проходит немного не так, как хотелось бы Льяте. За столом не хватает папы и Кери, и это… нет, не плохо, но Льята видит, как матушка нервничает. Непонятно только, из-за кого. Льята разглядывает сидящих напротив Берну и Нейлора и мельком думает, что отсутствие Кери не так уж и плохо — объяснять им, почему старшая дочь сидит с западной стороны стола, отведённой гостям, не такая уж и хорошая идея. Но всё же нужно узнать, где сестрицу носит.
— В Дайвеге? Скалы, туманы и дождь. — Берна с любопытством вертит головой, отвечая на вопросы матушки, которой не терпится узнать побольше про свой родной город. Пусть она и делает вид, что просто поддерживает беседу. — Ваш младший брат недавно посватался к дочке хага Эсвайта. И даже получил согласие.
— Все семьи, принадлежащие к старой знати удивились, — добавляет Нейлор. Он почти не притронулся к завтраку, о чём-то сосредоточенно размышляя. Хотя к разговору всё же прислушивается. — Сначала тому, что аристократ решил связать себя узами брака с дочкой торговца (пусть и богатого). Потом тому, что этот торговец согласился отдать единственную дочку в жёны дворянину, у которого только полуразрушенный замок и древнее имя. Правда, он дал за неё неплохое приданое…
— Ну, тут особо удивляться нечему, — пожимает плечами матушка, аккуратно ставя чашку на стол. — Братец пытается поправить финансовое положение семьи, что я всецело одобряю. Наш отец, к сожалению, совершенно не умел вести дела и привёл семьи почти к полному разорению. Брат делает всё, что может. Что до девушки… моя старшая сестра, так и не решившаяся выйти замуж, приложит все усилия, чтобы жена брата не опозорила наш род. — Матушка ненадолго замолкает. Льята смотрит в тарелку, даже не пытаясь вступать в разговор. Родственников со стороны матери она видела от силы пару раз в жизни и никогда не интересовалась ими. Даже в свой единственный приезд в Дайвег нынешней зимой Лья жила у Берны. — Хаг Эсвайт… не тот ли это Эсвайт, что когда-то занимался… эм… не совсем законными делами?
— Да. Тот самый контрабандист, — подтверждает Нейлор. — Последние несколько лет он ведёт добропорядочный образ жизни. Ни в какие авантюры не ввязывается, ни в чём противозаконном не замечен… дочку вот замуж отдаёт…
— За аристократа.
— Именно, — улыбается Нейлор. — И я даже понимаю его желание получить пропуск в высший свет. Да и не только я понимаю. Но, согласитесь, далеко не каждый день происходит подобное!
— У представителей старых семей есть о чём поговорить в этом сезоне, — матушка позволяет себе улыбнуться краешком губ.
— О, да! — склоняет голову Нейлор. Берна ловит взгляд Льяты и изображает тоскливое отвращение. Льята с трудом удерживается от смешка. — Благодарю вас за беседу. А теперь позвольте попрощаться — сегодня я хотел бы осмотреть город и, если возможно, побеседовать с вашим мужем. Где я смогу его найти?
— Ох, боюсь, я не смогу вам в этом помочь, — расстроенно говорит матушка, поднимаясь из-за стола. — Мужа вызвали ночью… в городе что-то случилось. И сейчас он может находиться где угодно.
Нейлор кивает и покидает комнату.
— А где ваша старшая дочь? — подаёт голос Берна, подходя к матушке. — Она появится?
— Керья плохо себя чувствует, — нехотя отвечает матушка. Льята удивлённо распахивает глаза. Кери нездоровится? Когда матушка об этом узнала? — Вряд ли она сегодня покинет свою комнату.
— О, мне жаль, — произносит Берна. — Надеюсь, она быстро поправится. Льята, я бы хотела осмотреть город. Ты ведь составишь мне компанию?
— Да, с удовольствием. Только чуть позже, хорошо? Сейчас ещё слишком рано, чтобы покидать дом. — Берна кивает и выходит из комнаты. Льята тут же поворачивается к матушке. — Что с Кери?
— Не знаю, — хмуро отвечает матушка. Она комкает в руке салфетку и отсутствующим взглядом смотрит на стену. — Я не видела её со вчерашнего вечера. Керья даже не соизволила спуститься к завтраку! А ведь ей прекрасно известно, как важно сейчас вести себя соответственно своему положению! Нет, из этой девушки никогда не получится ничего приличного. Сколько бы времени я на неё не потратила.
— Может быть, с Кери и правда что-то случилось? Вчера она обещала, что будет хорошо себя вести. Матушка, я могу пойти выяснить, что с ней? — Льята перебирает в голове причины, по которым Кери могла бы отсутствовать, но ничего не может придумать. Всё-таки сестра не часто посвящает кого-либо в свои занятия. Так что Льята попросту не знает, чем же может быть занята Кери. Матушка торопливо кивает, аккуратно кладя скомканную салфетку рядом с опустевшей чашкой. Льята тут же отправляется в восточную башню особняка.
В комнату сестры она влетает без стука. В конце концов, Кери всегда знает, что кто-то собирается к ней зайти — так зачем стучать? Если она не желает никого видеть — дверь не открывается.
То, что Кери плевать на этикет и нормы приличия — давно не новость. Матушка, наверное, уже и не мечтает о том, что сестрёнка станет такой, как все. Единственное, чего она сумела добиться — убедить Кери не вести себя неподобающе за пределами её комнаты… интересно, а какая она там, в лесу? У тех своих родственников? Вот сейчас она — как и всегда — сидит на подоконнике в одной лишь мокрой простыне… Льята прилагает усилия, чтобы убедить себя, что она не завидует сестре. Да, жарко, но это не повод… Вокруг царит привычный бардак — пусть Кери и отрицает это. Только вот по-другому то, что творится внутри комнаты никак не назовёшь. Кери сидит с закрытыми глазами и чуть покачивает едва прикрытой мокрой тряпкой ногой. На лице застыло странное выражение, описать которое Лья не может.