Выбрать главу

На тропе никогда не удаётся ничего рассмотреть — растительность, её обрамляющая, сливается в единое цветное пятно. Поэтому Кери бежит с прикрытыми глазами, лишь изредка посматривая вперёд, чтобы не пропустить выход. Бывало уже такое. Приходилось потом добираться кружной дорогой. А! Вот, наконец, впереди мелькает хайн — сероватое облако выхода. Кери замедляет бег, чтобы успеть проскользнуть в “калитку”, мысленно ругая пакостную хайн. Почему-то, при всей дружелюбности леса, она всегда старается сделать Кери какую-нибудь гадость… да-да! Кери готова чем угодно клясться, что хайн обладает разумом и использует его, чтобы испортить жизнь одной конкретной ведьме. Чем она хайн так не угодила — непонятно, но тем не менее… Вот и сейчас: едва только Кери дотрагивается до хайн, как та моментально ощетинивается угрожающе поблёскивающими иглами.

— И не надейся. Я в любом случае выйду с тропы.

Иглы едва заметно шевельнулись, мол, скажи кому другому! Кери тоскливо вздыхает и делает шаг вперёд. Взвизгнув от короткой жгуче-холодной боли, она вываливается на поляну посреди леса. Прямо под ноги заливисто хохочущей Мире. К затихающей, уже ставшей воспоминанием, боли от пакостной хайн моментально добавляется привычное чувство стыда — опять она попала в идиотскую ситуацию. Вот чего сестрица хохочет? Могла бы и сделать вид, что ничего не произошло. Кери криво улыбается.

— Ты, как обычно, не поладила с хайн? — участливо интересуется Яра из-за спины.

— Она меня не любит, — Кери старается произнести это как можно безразличнее. Ещё бы хоть что-то сделать с покрасневшими ушами. Тогда, возможно, и получится обмануть сестричек. Ага. Мечтай.

— Хайн не обладает разумом. Она не может любить или не любить. — Мира явно копирует манеру речи кого-то из наставников. — Сдаётся мне, что обвиняя творение, не способное мыслить, ты, дорогая сестра Керья, просто ищешь оправдание своей неспособности правильно использовать тропу… да, думаю, именно в этом всё дело.

Кери морщится. Вот как объяснить этим уверенным в своей правоте ведьмочкам, что им известны далеко не все тайны мира? Впрочем, если бы в числе не верящих ей были только сёстры, с этим можно было бы смириться. Но ведь и более опытные колдуны лишь снисходительно улыбаются, стоит лишь завести разговор про регулярно устраивающую пакости зловредную хайн. Только ей. Причём проделывает она такое лишь тогда, когда Кери путешествует в одиночестве. При любой попытке открыть кому бы то ни было глаза, эта… эта тварь прикидывается паинькой.

Продолжая подшучивать над Кери, Мира и Яра помогают ей подняться. Ожидаемая слабость после прогулки по тропе облепила тело вязким туманом, делая движения рваными и замедленными — мышцы пронзает короткими уколами боли, которая моментально тает, стоит лишь обратить на неё внимание. Счастье, что такое состояние не длится долго: уже у кромки леса Кери чувствует, как силы возвращаются, сметая паутину усталости… В чуть влажный у самой земли, пропитанный запахом разогретой смолы сумрак леса она шагает уже сама.

— Что нового дома?

— Что может быть нового в этом болоте? — фыркает Мира, откидывая со лба лезущие в глаза тёмные пряди. На взгляд Кери не так уж они и мешают. Скорее, Мира тренируется, чтобы потом очаровывать небрежным жестом кавалеров. — Всё идёт, как обычно. Хаг Лонт страдает над «попранными» заветами предков. Хагари целительница Аим мечтает отравить своих учеников и тех, кто обращается к ней за помощью… и цапается с бабулей, а та делает вид, что выше всего этого, и тишком пакостит уже самой хагари Режес. Иногда я не верю, что им обеим уже по семьдесят лет.

— А глава охотников, хаг Тош, рвёт и мечет, — подхватывает Яра, на ходу переплетая косу. — И никто не понимает, из-за чего тот не в духе. За то время, что тебя не было, даже зайцы на овощи в огородах не позарились! Я не понимаю.

— Зато в городе произошло… — Кери легко перепрыгивает поваленное деревце, размышляя, как бы выцарапать из сурового колдуна то, что он знает. Может, бабулю попросить? В молодости, говорят, Динор был в неё не на шутку влюблён. Кто знает, а вдруг в память о минувшем (или не минувшем?) чувстве он поделится информацией? — На сегодняшний день там уже несколько жертв, загрызенных тварями. Не то, что бы раньше такого не было — каждый год кому-то да не везёт с ними повстречаться — но не столько же!

— Что?!

— Ага. Последний так и вовсе около обережи, с которой тоже непонятно, что творится. Моя городская сестричка утверждает, будто обережный круг около места смерти истончился.

— Ну, это уже бред! — решительно заявляет Ярана, перебираясь по шаткому плетёному мостику на другую сторону оврага. Остановившись на самом краю, дожидается сестёр. — Только не говори, что веришь этому! Твоя городская сестричка способна и не такое придумать. Чего стоит только её прошлая выходка! Помнишь, ты рассказывала, как она собиралась взобраться на Скалу? Мол, там спрятаны несметные сокровища…

— Об этом очень вовремя узнала хагари Лайгана, — хмыкает Кери. Уточнять, от кого мачеха узнала, она не собирается. — Я и не утверждаю, что верю ей. Но тем не менее я хочу поговорить с бабулей и матерью. Может быть, они знают что-то.

Тропинка за оврагом резко сворачивает вправо, в самую гущу малинника, пробираться через который то ещё удовольствие. Кери едва слышно фыркает, ворожбой раздвигая колючие ветки. Остаётся радоваться, что это не шиповник или барбарис. Натыкается на два удивлённых взгляда. Ну разумеется! Сестрички-то — чистокровные ведьмы. Им ничего не стоит скользить сквозь переплетение веток. Кери давит в себе липкую мутную зависть. Неправильно это. Непозволительно. Стоит напомнить себе, что, в отличие от прочих колдунов, она может без опасности для жизни и здоровья находиться в городе, и ни один маг её не учует (отец, во всяком случае не сумел). И что по происхождению сёстры ей не ровня — Кери запросто может на равных общаться с высокородными… главное, не вспоминать, что им и вовсе это не интересно. В общем, нужно прекратить думать о том, что никогда не будет ей доступно в полной мере. Тем более, что впереди уже показались аккуратные домики Ли-Лай — не хватало ещё в таком настроении зайти в родной дом.

Ли-Лай ничем не отличается от других деревушек, разбросанных по стране. Небольшие домики, огороды, домашняя скотина — ничто не выдаёт в здешних жителях колдунов, находящихся, помимо прочего, в сложных отношениях с Кругом Магов. Во всяком случае, пришлому и в голову бы не пришло заподозрить в переругивающихся соседках, к примеру, тех самых грозных лесных колдунов. Слишком уж непохоже на то, какими их себе представляют прочие люди. Никакой тебе загадочности, мрачности. Нет ни зловещих черепов, ни всевозможных амулетов — ничего… Здесь, по крайней мере. Потому, что Кери точно знает, что немного дальше на юг от Севре существует деревенька, где всё устроено так, как ожидают приходящие за помощью. Те, у кого не хватает средств, чтобы обратиться к королевским магам.

Улица пустынна. Даже злющий сторожевой пёс из крайнего от леса двора лишь лениво провожает их взглядом. Оно и понятно: зачем лишний раз шевелиться по такой-то жаре? Сёстры поднимаются на крыльцо потемневшего от времени деревянного дома с полосатой крышей и такими же ставнями. Кери морщится, вспоминая, как перекрашивала их весной при помощи чар — так бабуля велела. Кери сломала себе весь мозг, пока поняла, как это делается. И всё равно бабуля сказала, что Кери могла бы справиться и получше… Дверь едва слышно скрипит, на что Мира недовольно цокает:

— И ведь только пару недель назад смазывали! Что им ещё надо?!

— Домушку приструнить. Он у вас совсем распоясался.

Мира слова Яраны демонстративно не замечает. А Кери злорадно ухмыляется. Домушка не подчиняется никому, кроме бабули, а потому с ним приходится договариваться. Что Мира не раз пыталась сделать. Только «наглая тварь», в зависимости от настроения, либо ехидно скалится, либо корчит показательно смиренную мордашку, а потом вновь принимается за своё… Не любит домушка младшую дочь Шианн Ассано. Хм… повторить Мире её же слова по поводу хайн? Нет, не стоит. Обидится. И будет мстить.

Кери, не глядя, выуживает из подвязанного к юбке мешочка припасённую булочку с ягодами и слегка отводит руку с в сторону. Мягкая лохматая лапка чуть касается кожи, забирая угощение. Кери проходит внутрь дома.