— И ты пропустишь меня без своих обычных штучек? — недоверчиво спрашивает Кери, осторожно вытягивая руку вперёд. Кожу приятно обволакивает прохладой, а уже через мгновение Кери стоит на самом краю поляны. Той самой, что видела во сне. Только сейчас здесь полно людей.
— Керья? — Кери оборачивается на оклик. Бабуля… хотя нет… хагари Гильетт. Сегодня это именно хагари Гильетт. — Что ты тут делаешь?
— Мне сон был, — отвечает Кери, почтительно опуская взгляд в присутствии старшей ведьмы семьи. — Меор?..
— Мёртв, — подтверждает Гильетт. Так, значит, сон был верным. Кери стискивает руки в кулаки, комкая ткань юбки. Но ведь ей и правда никогда не снились вещие сны! Как же?.. — Я бы не советовала тебе смотреть на него. К тому же, ты и так знаешь, что там. Раз уж тебе сон приснился.
— И всё-таки.
Кери решительно подходит к скоплению людей. Первое, что бросается в глаза — разметавшиеся волосы. Сейчас, в предрассветной темноте — и какое дело до светящихся шаров, висящих неподалёку? Они лишь нагоняют больше мрака! Высвечивают отдельные участки, но и только… — их цвет неразличим… медно-рыжие при свете дня, как у хагари Шианн… Кери когда-то мечтала о таких. Меор. Ужас и боль, исказившие лицо. Кровавая каша вместо горла — Кери с трудом заставляет себя смотреть дальше. Развороченная грудь. А сердца нет. Сердце было раздавлено чьей-то рукой с острыми чёрными когтями. Меор… как… как это? Ты… как ты посмел умереть?! Тем более — так?! Кери делает шаг назад и налетает на кого-то. Оборачивается и видит хагари Гильетт.
— Ты ночевала в городе?
— Конечно. Вы ведь запретили мне его покидать, — пожимает плечами Кери, скользя взглядом по молчаливым людям, изучающим поляну.
— Но это не помешало тебе оказаться сейчас здесь.
— Мне сон был, — вновь повторяет Кери. — Я знаю, что мне никогда не снились такие сны, но… я должна была увидеть. Кстати. А где Яра? Она уже знает?
— А сама как думаешь? Она его первой и нашла, — вздыхает Гильетт. — Возвращайся в город, Керья. Тебе нечего здесь делать. Придёшь через три дня — на похороны. До этого момента и думать не смей покидать Севре. И сообщи Тиссане.
— Тисс мертва. Со вчерашнего дня. Хотя, возможно, и дольше. — Кери последний раз смотрит на тело и шагает прочь с поляны. — Мы с Меором нашли её в её же подвале. По частям… Сердце Меор так и не обнаружил.
— С чего вы вообще туда… Кто ещё знает?
— Моя городская сестричка. Ей не терпелось выспросить у Тисс… уж не знаю, что. Меор не дождался Тисс вчера — она должна была вернуться в Ли-Лай — и отправился выяснять, что же случилось. Ему казалось, что… в общем, не зря казалось.
— Вот как… Ладно, возвращайся в Севре. И чтоб духу твоего здесь не было!
Почтительно склонив голову в ответ на слова старшей ведьмы семьи, Кери доходит до края поляны и проскальзывает на тропу. Окрик… кажется, Яры… она игнорирует.
Как ни странно, но и обратный путь оказывается лёгким. Кери даже чувствует лёгкое беспокойство по поводу хайн. Что это с ним произошло? И надолго ли?
— Доброе утро, прекрасная! — О, нет! Только не это! Видеть сейчас этого бродягу нет ни сил, ни желания. Кери устало смотрит на то, как чернявый счастливо улыбается… Утро?!
— Утро? — Кери недоумённо смотрит на давно уже посветлевшее небо и залитое солнцем поле. Надо бы поскорее вернуться в дом отца. Пока нити чар, защищающие от Белой Печали, не до конца расплелись. Кери почти чувствует, как распускаются петли. Сколько их там осталось?.. Вряд ли много. Кери страшно думать, что случится, когда расплетётся последняя петля, и нити магии освободятся.
— Эй, подожди. Я так хотел тебя увидеть! Может быть…
— Давай не сейчас. Мне не до тебя, честно.
— А?.. Ну, да. Разумеется. Хагари высокородная ведьма, снизойди до простого смертного! — чернявый преграждает дорогу. Кери мельком отмечает красноватое пятнышко на тыльной стороне его руки. — Вот, смотри! Я сам собирал! — на другой ладони лежат крупные ягоды малины.
— Может, хватит? Ты забавный, правда. Но мне надоело, — Кери отодвигает его руку, равнодушно замечая, как ягоды падают в траву, и делает шаг.
— Надоело? Да, точно! Я и забыл… Ты ж уже почти замужняя дама! А кто он — твой муж? Какой-нибудь ублюдок из высшего света?
— Уже никто, — криво улыбается Кери, не тратя время на придумывание ответа. — Он умер сегодня ночью.
Чернявый поражённо замирает и явно силится что-то сказать, но Кери совершенно не хочется тратить на него время. Тем более, что она чувствует, как распустилась ещё одна петля. Не сказав больше ни слова, Кери быстрым шагом уходит прочь от леса. Успеть бы до дома. Или?.. Кери решительно сворачивает с дороги и направляется к мельнице. В конце концов, там её никто не побеспокоит. Да и… мельница… Не думай про Меора, Кери. Не надо. Просто — мельница сейчас ближе, вот и всё.
***
Льята накручивает прядь волос на палец, рассеянно слушая, что говорит Шани. Несмотря на то, что сегодня совершенно не подходящий день для визитов… вообще после начала цветения Алой Печали все дни неподходяще. Пусть даже и в городе. Теперь в течение тридцати дней никто и носу из дома не высунет, пусть и придуманы давно обереги от Алой Печали. Всё равно все стараются лишний раз не показываться за пределами своих домов. Ну, не считая, разумеется, простолюдинов. Льята тяжело вздыхает, готовясь к грядущей скуке. Так вот, несмотря на совершенно неподходящее для визитов время, подруги, словно сговорившись, пришли к ней в гости. Ну, что ж. Не прогонять же их? Теперь нужно дожидаться прихода папы, чтобы он наколдовал девушкам обереги.
— А что — Рийсу так и не нашли? — подаёт голос Сильена. Ну, разумеется! Им интересны подробности побега Рийси!
— Нет, Силь. Никто не знает, где она. Я только надеюсь, что она жива, — отвечает Льята и думает, что с гораздо большей охотой рассказала бы сейчас про то, что произошло вчера. Пусть при этом и придётся вспоминать о мёртвой старухе… о том, что осталось от мёртвой старухи. Ну, можно было бы и опустить это и рассказать про жениха Кери. Вот только сестра сделала что-то, от чего Льята ни с кем не может говорить о вчерашнем.
— Это так жутко, — говорит Шани, обхватывая себя за плечи. — Кто бы мог подумать, что твари нападут на…
— Кто бы мог подумать, что Рийса совершит такое! — перебивает Сильена, ставя на столик опустевшую чашку. — Какой позор! Как её семья сможет пережить такое! Сбежать! И с кем? С нищим художником! Я не удивлюсь, если после этого Таго перестанут принимать в приличных домах.
— Силь, мы не знаем всего, — мягко замечает Шани, рассматривая рисунок на портьерах. Льята ненадолго задерживает на них взгляд и думает, что зря матушка распорядилась повесить тёмно-синие шторы. От них веет мрачностью. — Тебе не стоит так резко о ней отзываться.
— Она… прости, Лья. Я знаю, что она была твоей самой близкой подругой, но…
— Я пыталась её отговорить, — вздыхает Льята, отворачивается и смотрит в окно. По дорожке к дому быстрым шагом идёт Кери. Откуда это она? — Но Рийси ничего не желала слышать. Может быть, если бы я приложила больше усилий…
— Льята, не кори себя. Ты бы вряд ли сумела что-то сделать, — Берна ободряюще улыбается. — Я помню, как в Дайвеге года четыре назад младшая дочка одного… м-м… довольно уважаемого человека сбежала с каким-то проходимцем. Ещё и утащила из дома семейные реликвии… Потом через пару лет вернулась с младенцем на руках. Был жуткий скандал.
Девушки дружно охают и наперебой требуют подробностей. Но ответа дождаться не успевают — двери распахиваются, впуская в гостиную Кери. Та проходит мимо, не повернув головы, и выходит через другие двери. И что это было? Льята с трудом удерживается от того, чтобы встать и броситься следом за сестрой.