Произнеся это, хагари Таго отступает на два шага назад, давая место Рийсе. Берна настораживается. Неужели это именно то, что имел в виду Нейл? Что собирается рассказать подружка Льяты? Она ведь не…
— Эм… Добрый вечер, — неуверенно начинает Рийса, сжимая в руках платок. — То, что я собираюсь рассказать, может показаться вам невероятным, но я уверяю вас, что это — правда. Говорят, люди не могут запомнить, как выглядят твари. Да. Это правда. Я не смогу описать вам их, но… В ту ночь, когда моего любимого не стало… я… я хотела бы этого не помнить настолько ярко… — Рийса путается, перескакивает с одного на другое. Берна качает головой, думая, что ни одна девушка из старой аристократии — тех, кто когда-то основал Мессет — не позволила бы себе подобного. Что бы там ни случилось, но — мямлить и теряться на людях?! Она бы ещё истерику закатила! Хотя… Таго, кажется, исверцы? В таком случае нет ничего странного в том, что девушка в семнадцать лет не может совладать с эмоциями. Для этого народа подобное — норма. Берна корчит пренебрежительную гримаску, пока её никто не видит. Исверцы! М-да… — Тварей было две. Это я прекрасно помню. Сначала они напали на лошадей, из-за чего карета перевернулась. Потом… потом появился тот, кто тварям приказывал. Этот человек стоял в стороне. На самой границе света от уцелевшего фонаря. Тем не менее я сумела разглядеть лицо. Это была женщина… Незаконнорожденная дочь хага Вира Шаррета. Керья. Я… я готова подтвердить свои слова в храме Тринн перед алтарём Ней, если понадобится. Я никогда не забуду её лицо, когда она смотрела на то, как убивали моего любимого. Она… она улыбалась! — Зал шокировано (Берне даже не надо пробуждать дар, чтобы почувствовать эмоции) молчит. Рийса кивает самой себе и продолжает. — Да. Она улыбалась. И я с того самого момента, как очнулась, задаю самой себе один вопрос: почему вы позволили такому… существу… жить рядом с вами? Почему вы, жители Севре, позволили управлять собой колдунам? Неужели вы никогда не думали, что однажды они спустят на вас своих цепных зверушек? Неужели вы согласны и дальше так жить? Рабами этих… — Рийса вновь замолкает. Потом вздыхает. — Прошу прощения, если задела кого-то своими словами, но я обязана была донести до вас то, что у меня на сердце.
С этими словами Рийса чуть склоняет голову в уважительном жесте и отходит к подружкам.
— Рийси! Что ты… как ты… зачем?!
— Лья, прошу тебя, не начинай опять! — отрезает Рийса. — Я сделала то, на что ни у кого не хватает духу или мозгов. Кто-то должен открыть глаза жителям на то, в каком положении они находятся!
— Ты обвинила мою сестру в том, чего она не могла сделать! — резко отвечает Льята. Берна снова жалеет, что не может видеть её сейчас. Такого тона у подруги она никогда ещё не слышала. — И не только её, но ещё и тех, от кого зависит жизнь всего города… и не только города… в… у меня даже нет слов, чтобы сказать, в чём. Забери свои слова назад.
— Нет.
— Рийса права, Льята, — вмешивается Шани, чем сильно удивляет Берну. Та поняла бы, поддержи Рийсу Сильена, но Шани? — Колдуны ведут себя слишком… вызывающе… словно бы мы для них лишь грязь под ногами. И даже если Рийса ошиблась, и тварями управляла вовсе не твоя наполовину сестра, колдунам давно пора указать на их место.
— На их место? А где, это самое место? И твоё, Шани? Да, ты дочка главы города. Только не забывай, что это не пожизненная должность. Рано или поздно твоему отцу придётся уступить её другому. Где в этом случае будет твоё место? Ты ведь не считаешь себя ровней старым семьям? Правда? — Берна готова аплодировать Льяте. Не то, чтобы она испытывала неудобство от общения с Шани или Сильеной, которая почему-то молчит, но считать их равными… Но, по-видимому, Льята очень зла, раз начала говорить подобное. — Рийси, прошу тебя, ведь ты моя самая близкая подруга, забери свои слова.
— Нет, Лья. Я не стану этого делать. Я видела ведьму, которую ты никак не перестанешь звать сестрой. — Рийса, судя по всему, абсолютно уверена в своих воспоминаниях. Нейл был прав. С девушкой не всё в порядке. Берна едва ли не кожей это чувствует. Тут даже дара не надо. Хотя… стоит задуматься, была бы Берна так уверена, не чувствуй она чуть больше благодаря дару? И не намекни на это чуть ранее Нейл? — Говоришь, я твоя самая близкая подруга? И при этом живёшь под одной крышей с ублюдком твоего отца. И зовёшь её сестрой… Если ты моя подруга, то она тебе не сестра. Если же ведьма тебе дороже… что ж. Так тому и быть. Но не зови меня в таком случае подругой. Я отказываюсь считаться таковой для запятнавшей себя общением с подобной… грязью.
— Льята, вот ты где! — раздаётся новый голос. Хагари Лайгана! — Нам стоит вернуться домой.
— Да, матушка.
Видимо, Льята совсем не знает, что делать дальше, раз она настолько быстро согласилась. Проходя мимо ниши, укрывшей Берну от посторонних глаз, хагари Лайгана кивком головы предлагает Берне присоединиться. Та пожимает плечами и шагает следом.
— Так ты всё слышала?
— Да. Это…
— Это ужасно! Так не должно быть, — Льята качает головой, сбегая по ступенькам крыльца. — Я просто не представляю себе, что теперь будет, Берна. После таких слов.
И после того, как на эти слова отреагировали гости. Берна прекрасно видела, как у многих речь Рийсы вызвала одобрение. Надо обо всём сообщить Нейлу и как можно скорее. Вряд ли он обрадуется тому, что жители Севре внезапно решили восстать против колдунов. Особенно теперь, когда Круг, по словам брата, готов заключить с ними мир. Но почему Рийса…
— Она всегда неприязненно относилась к колдунам… — отвечает на невысказанный вопрос Льята.
— Семья Таго не так давно поселились в Севре, хагари Теннери, — добавляет хагари Лайгана. — Они ещё долго не станут здесь своими. Сёстры свидетельницы — я пыталась помочь им освоиться, но… они предпочли жить по своим правилам, годным для Кепри или центральной области страны, но никак не для Севре. Думаю, вы поймёте меня, ведь в Дайвеге тоже есть неписанные правила, о которых даже не подозревают в других местах.
Берна моментально вспоминает о запрете спускаться ниже минус второго яруса, об особых ночах, когда все запираются за щитами чар, о рекомендации никогда не называть своего имени чужакам… и о десятке других вещей. О, да! А Таго, значит, решили, что местные правила не для них.
— Я ведь пыталась сказать ей, что…
— Рийсе?
— Кери, — качает головой Льята. — О том, что в последнее время люди всё больше недовольны колдунами Ли-Лай, о слухах, о… но она просто не пожелала меня услышать! Что же теперь будет?
— Кто знает…
***
Нейлор задумчиво рассматривает переплетение мелких трещин на поверхности старого зеркала, только самим хозяевам ведомо, зачем висящего в кабинете. В самом тёмном углу. Странно, что до сегодняшнего вечера он не обращал на зеркало никакого внимания… или странно то, что именно сейчас внезапно им заинтересовался? Нейлор качает головой и переводит взгляд на остальных людей, собравшихся в кабинете. Странная подобралась компания, что и говорить! Главный королевский маг Севре, лесная ведьма, глава городской стражи и посланец Круга… Сюда бы ещё Кукушку пригласить, чтобы стало и вовсе…
— Ох, Вир, не делай вид, будто бы ты не понимаешь, что происходит! — советует ведьма. Нейлору приходится прилагать усилия, чтобы не потерять суть разговора, засмотревшись на красавицу. Да… Йошша Майгор однозначно проигрывает на её фоне. — Наша с тобой дочь пересказала мне ваш с ней последний разговор. Я знаю всё. Больше, чем ты можешь себе представить.
— И у тебя есть предложение, как успокоить людей?
Нейлор чуть морщится, вспомнив, как, лишь с помощью действительно серьёзных чар он сумел сегодня остановить разъярённых горожан от попытки штурма леса. Довольно глупая затея на взгляд Нейлора. Особенно если вспомнить, что пойти они решили напрямую сквозь поля Печали… Нет. Выпивка точно не пошла им на пользу.
Едва вдохнув приторный — Нейлор до сих пор чувствует сладость на корне языка — аромат, половина храбрецов потеряла всякую связь с реальностью. Только и осталось отправить их назад под присмотром подчинённых хага Сайла. Благо, они обнаружились неподалёку. А вот остальные с ещё большим энтузиазмом ринулись в сторону леса. Нейлор про себя подивился их настойчивости. Но и только. Пришлось вспоминать самые мощные чары, из-за которых он теперь пару дней вообще не в состоянии использовать что-либо серьёзное. Даже паутинка прохлады сейчас не выходит. Но свихнувшихся на идее мести колдунам горожан он вернуть сумел. И остаётся только радоваться тому, что пьянчужек не занесло на поле Алой Печали. Иначе было бы сейчас в Севре порядка трёх десятков трупов…