— И ты так просто с ней согласился, Вир?! — матушка?! — Это, по-твоему, допустимо?
— Ты считаешь, что мне не следовало этого делать? Странно слышать это от тебя, Ганна. В самом деле странно. Ты же всегда считала, что Керье было бы лучше находиться вне нашего дома. И что же теперь тебя не устраивает? Шианн заберёт её после того, как всё случится, и ты будешь избавлена от необходимости видеть Керью. Что не так?
— Ты предал собственную дочь, Вир. Вот что не так, — жёстко произносит матушка. Льята хмурится, пытаясь представить себе, как матушка должна сейчас выглядеть. Бесполезно. Представить не выходит — Льята никогда ещё не слышала от неё подобного тона. — Ради… ради положения и сохранения договорённостей между Ли-Лай и Кругом ты согласен искалечить девочку…
— Ты рассуждаешь так, словно имеешь представление о магии, Ганна, — хмыкает папа. — Откуда такие познания, и почему я об этом никогда не слышал? Хотя… я и о том, что моя дочь унаследовала дар своей матери, узнал лишь несколько дней назад… — невесело договаривает он.
— То есть, ты не знал, что Керья… — голос матушки пропитан изумлением. — Как такое возможно?
— Её учили в Ли-Лай. В том числе и тому, как спрятать свои таланты от посторонних.
Замолчали. Только звук шагов, которые, по счастью, не приближаются к двери. Льята осторожно заглядывает в щель. Всё, что получается увидеть — краешек подола юбки. Льята разочарованно вздыхает. Тихо, чтобы никто не услышал.
— В юности у меня была подруга, обладавшая даром. Слабым — её учили дома, поскольку до уровня Академии она никак не дотягивала. Всё, что она могла, это создавать пляшущие огоньки. Когда ей исполнилось пятнадцать, семья нашла ей мужа. Такова традиция в наших кругах, как ты понимаешь.
— Странно, что ты не стала требовать этого для Льяты, — отмечает папа. Льята часто моргает, пытаясь осознать услышанное. — Мне пришлось самому озаботиться этим вопросом.
Что?! Папа хочет сказать, что нашёл ей жениха? Льята мотает головой, отказываясь верить в услышанное. Он не мог…
— Я не считала её достаточно взрослой для замужества. Но речь не о Льяте. Семья жениха моей подруги поставила условие, что невеста должна быть лишена способностей к магии. Нет, они не из тех, кто ненавидит магов или что-то в этом роде. Но они обладают специфическими способностями, и, как мне намного позже объясняли, это не позволило бы моей подруге выносить и родить ребёнка, — матушка замолкает, а Льята надеется, что никто не решит пройти по коридору в ближайшее время. Так хочется знать, что же матушка скажет дальше. — Магии её лишили. И вроде бы всё хорошо, но… я видела её после этого лишь единственный раз — потом они уехали к семье мужа на юг… Из неё словно всю жизнь вынули. И такое ты хочешь сделать с собственной дочерью?!
— Это лучше, чем… ты ведь слышала, что именно потребовали представители высшего света? Даже не стали ждать утра — заявились сегодня, чтобы не дать нам возможности что-то предпринять… И, я не сомневаюсь, прочие горожане их поддержат! А значит, придётся разорвать договорённости с Ли-Лай… Нам не пережить зиму без помощи колдунов. Круг слишком далеко — тех магов, что у меня в подчинении, попросту не хвати. Особенно этой зимой… Печаль рано зацвела, Ганна. Слишком рано. Лассай откроется со дня на день, и я сомневаюсь, что он закроется, как положено. А это значит, что зима будет совсем без снега. И очень холодной. Вымерзнет всё — в следующем году нас ждёт голод. Кроме того, открытые врата означают, что с той стороны стоит ждать много гостей, понимаешь? Намного больше, чем всегда. Помимо тварей здесь появится много такого, чего… Ганна, если Ли-Лай не придёт на помощь — а они не станут этого делать, если мы не сумеем сохранить текущий порядок — Севре и окрестные деревни попросту вымрут в течение пары лет.
— Ли-Лай не могут сами утихомирить наших аристократов? — недоверчиво спрашивает матушка. Льята прижимает руку к губам, стараясь не издать ни звука. — И откуда ты знаешь, что будет именно так? Подобное уже бывало?
— Бывало. Мне тогда было лет десять. Страшный год. Не хочется вспоминать. И я не хочу, чтобы подобное повторилось. Тем более, если мы останемся без помощи Ли-Лай. — Раздаются шаги. Льята готовится сбежать в любой момент, но шаги не приближаются к двери. — Колдуны Ли-Лай не могут находиться в Севре. Город убивает их. Здесь могла жить Тисс, которая, насколько я знаю, была в конфликте с силой леса. Здесь живёт моя дочь — моя кровь даёт ей такую возможность. Шианн может находиться в городе ограниченное время, благодаря кровной же связи с Керьей. Всё. Больше никто из колдунов в Севре не появится. Все проблемы Севре должны решиться жителями Севре. Если мы не в состоянии этого сделать, то не имеем права на помощь Ли-Лай. Таковы правила. И довольно об этом. Пойми, чтобы успокоить наших аристократов (хотя бы на время — до осени), нужно сделать вид, что мы готовы уступить их требованиям. Они хотят наказания для колдунов? Что ж. У нас есть ведьма для такого случая. Лучше пожертвовать одной жизнью… тем более, что убивать Керью никто не станет — достаточно прилюдно лишить её магии. Народ примет это. Так что аристократия не сможет воспользоваться настроениями людей. Лучше пожертвовать Керьей, чем знать, что большинство из жителей Севре не встретит новую весну.
— Это отвратительно, Вир. Не проще избавиться от тех семей, что мутят воду? От аристократов?
— И это говоришь мне ты? — папа невесело смеётся. — С аристократией я разберусь. Позже. И они никогда этого не забудут, обещаю. Но мне нужно время, которого сейчас попросту нет. И я сильно сомневаюсь, что простые горожане сейчас встанут на нашу сторону. Дене уже открыто поддерживает Таго и прочие семьи пришлых. Да и торговцы вроде Трейн в последнее время стремятся подобраться поближе к главе Севре. Меня, конечно, защищает статус, но всегда найдётся более сговорчивый маг. Думаешь, мои подчинённые сумеют побороть искушение, если им предложат занять моё место в обмен на лояльность?.. Всё, что у меня есть, это Сайл и колдуны Ли-Лай.
Повисает молчание. Шорох ткани. Шаги. По счастью — не к двери. Видимо, папа просто прохаживается по комнате.
— Но как же она может так…
— Шианн… Такая уж она есть. Да и, я думаю, Шианн просто передаёт решение Гильетт. Не более.
— И всё же… Керья не заслуживает подобного.
— Но у нас нет выбора. Так что мы просто сделаем так, как предложила Шианн. И будем надеяться, что Керья поймёт. Всё. Хватит об этом. Что касается Льяты…
На этот раз шаги явно приближаются. Льята отшатывается от двери и торопливо удаляется по коридору. В голове одновременно мешанина мыслей и абсолютная пустота. Льята пересекает гостиную и направляется на поиски Берны. Кери не станет даже слушать, что бы Льята сейчас не сказала. Тем более, что они только что расстались. Другие подруги недоступны, да и Льята совсем не хочет их видеть после того, как они поддержали слова Рийси. Та, разумеется, просто ошибается — она запуталась, вот и всё. Но Шани и Силь… они ведь не могли не понимать, что всё сказанное — неправда! Почему же они… А в одиночестве сейчас Льята просто сойдёт с ума. Значит… Значит, остаётся Берна.
========== XX ==========
Нейлор бесстрастно рассматривает труп сборщика слёз. Умер с блаженной улыбкой на лице, бедняга. Только что. Нейлор видел, как тот пошатнулся и упал. Как прочие сборщики равнодушно перешагнули через ещё дышащего мужчину и продолжили брести к городу. Пустые глаза, окаменевшие лица с приклеенной улыбкой. Печаль… Белая, если судить по выражениям их лиц. Хотя погибших от аромата Алой Нейлор ещё не видел.
— Милое зрелище, тебе так не кажется, Нейл? — Нейлор может собой гордиться — ему удаётся не вздрогнуть. Но и только. — Сколько же их дохнет ежегодно!.. И всё равно эти идиоты каждое лето собираются здесь. Людишки! Такие жалкие в своих страстях…