«… Когда дверь отворяется в третий раз, Кери уже не удивляется. Лениво поворачивает голову не звук, всё так же сидя на перепачканном землёй ковре.
— Доброго вечера, Ке… что тут произошло?! — вот уж кого Кери точно не ожидала увидеть, так это жену отца. Ей-то что здесь понадобилось?
— Вы правда считаете вечер добрым, хагари Лайгана? — Кери с трудом поднимается на ноги и отряхивает юбку. Стоять перед мачехой в таком виде неловко. В отличие от матери… от хагари Шианн. — Что привело вас ко мне? — это в первый раз за последний год… о, нет, за два с небольшим года!.. когда хагари Лайгана появляется в этой комнате. Удивительно.
— Я не согласна с решением твоего отца, Керья, — прямо заявляет мачеха.
— Но ваше слово не будет ничего значить, — равнодушно пожимает плечами Кери, про себя удивляясь тому, как тепло становится где-то в глубине души от этих слов. Она что — надеялась на что-то подобное от хагари Лайганы?! Зачем?.. Хороший вопрос. Только вот ответ на него уже не имеет значения, скорее всего. — Отец сделает так, как пожелает хагари Шианн. Иначе и быть не может.
— И тем не менее мне хотелось бы, чтобы ты это знала, — ровно отвечает мачеха, хотя Кери заметила, как на мгновение её губы дрогнули, пытаясь сложиться в… слова её явно задели. Кери давит в себе голос совести. Нехорошо, конечно, проходиться по болевым точкам этой женщины. Тем более — сейчас. Но сложно удержаться. Да и зачем? — Я была против, когда Вир сказал мне, что ты будешь жить в моём доме.
— И тем не менее сделали всё, чтобы мне было здесь комфортно, — прикрывает глаза Кери. Совесть с удвоенной силой вгрызается в душу. Надо же! Хагари Лайгана умеет заткнуть собеседника единственной фразой. Кери отгоняет от себя воспоминания из детства. Ни к чему они сейчас. Совсем. — И научили всему, что должна знать девушка из высокой семьи. И даже постарались найти мне приличного жениха. — Он, правда, умер, не дотянув до свадьбы, но хагари Лайгана тут не при чём. — Я благодарна вам, хагари.
— Я могу что-нибудь сделать для тебя? Как-то помочь?
— Нет. Я — ничто против хагари Шианн. Всё будет так, как она решила. Всегда было. — И так, как решила хагари Гильетт… пусть и нет никакого желания в это верить. Но почему? Почему бабуля… хагари Гильетт приняла такое решение? Что Кери сделала не так? Не стоит об этом думать. По крайней мере — сейчас. Кери рассматривает кончики пальцев с обломанными ногтями. Видимо, это результат погрома. А она и не заметила!
— Когда твоя мать высказала это предложение, она, покидая комнату, сказала хагу Теннери что-то о том, что так ему будет проще забрать тебя… прости, это всё, что я смогла расслышать, — хагари Лайгана достаёт платок и аккуратно оттирает руки Кери от грязи. Точно так же, как делала это, когда Кери в десятилетнем возрасте приходила домой вся в пыли и грязи — результат исследования города… Воспоминание исчезает, не успев до конца оформиться под натиском смысла сказанного. Кери не может пошевелиться. Куда забрать?! Что вообще происходит?! Как же необходимо сейчас выбраться из комнаты и выяснить всё! Не выйдет. Она чувствует, как магия внутри закручивается узлом, пытаясь выйти за пределы тела, обрести свободу. Кери медленно выдыхает, пытаясь успокоиться. Ещё один приступ ярости совершенно ни к чему.
— Вы очень добры, хагари Лайгана. И… думаю, мне стоит попросить у вас прощения за то, как я себя вела все эти годы.
— На тебя внезапно напало желание раскаяться? — фыркает мачеха, от чего Кери поражённо распахивает глаза. Она и не подозревала, что жена отца может выдать что-то подобное. — Тебе не идёт. Так что не стоит и пытаться. Я… я буду просить Сестёр за тебя, Керья.
— Просите, — соглашается Кери, наблюдая, как мачеха открывает дверь и покидает комнату. Окидывает взглядом учинённый погром и устало вздыхает. Не стоит и надеяться, что удастся заснуть. Слишком много мыслей. Слишком много… всего.
Кери стягивает с себя перепачканное платье и нижнее бельё, заворачивается в чудом уцелевшую простыню и, перешагивая через разбросанные вещи, идёт к подоконнику. Ночь только началась, но…»
…Кери довольно улыбается, стараясь не думать, насколько эта улыбка сейчас похожа на оскал. Наконец-то удалось найти целое платье! И даже вполне допустимое для сегодняшнего события… хм… а существуют ли платья, в которых прилично прийти на собственную казнь? Действительно интересный вопрос. Кери держит платье на вытянутых руках, прикидывая, какая причёска подойдёт к этому образу. Распущенные волосы не подойдут — слишком тёмный тон для образа невинности… собрать волосы в пучок? Или заплести косу? Или… Кери хмыкает. Вот уж действительно неожиданность — продумывать, как она будет выглядеть перед городским сбродом!..
…Всё лучше, чем биться в истерике…
Дверь открывается — Кери не нужно даже выглядывать из гардеробной, чтобы знать это. Что-то зачастили сюда посетители. Хотя… по крайней мере, ночью её оставили в покое. Пусть и толку с этого никакого.
— Кери? К тебе можно? — О! Вот кого не хватало вчерашним вечером!
— Это уже не мне решать, Лья, — замечает Кери, разглаживая складки на нижней юбке. Наверное, сегодня стоит сделать всё, как полагается? Напоследок. — Странно, что ты не пришла вчера вечером. Тут кого только не было… хм… ну, разве что твоей подруги и её брата, да тётки. И как это они упустили такой шанс?!
— Вечером я говорила с Берной… эм… после того, как подслушала разговор папы с матушкой… Папа сказал, что нашёл мне мужа, представляешь?! И я боюсь представить себе, кто это может быть, и… Ой, о чём это я вообще! Знаешь, они говорили о том, что семьи аристократов…
— Да. Я в курсе уже. — Кери через голову натягивает платье. Тёмно-зелёный цвет. Хорошо, что уцелело именно оно — так Кери хотя бы не будет выглядеть излишне бледной, как в синих. Или преувеличенно бодрой, что получается в платьях красной гаммы. Хороший оттенок. — Мне подробно объяснили вчера. Сначала отец. Потом хагари Шианн. Кстати. Муж — это очень неплохо. У тебя пропадёт время на авантюры, так что я отца поддерживаю.
— А я — нет! И после чьего визита ты разнесла комнату? — Поразительно! Кери даже выглядывает из гардеробной, чтобы убедиться, что это именно Лья, а не Мира. Раньше за городской сестричкой такой догадливости не водилось.
Это действительно Льята, как ни странно. Стоит посреди комнаты, рассматривая учинённый погром. Старается выглядеть весёлой, но у неё не выходит. Кери обувается и покидает гардеробную. Молча подходит к сестричке и поворачивается спиной. Льята вздыхает, принимаясь за шнуровку. Потом начинает приводить в порядок волосы, за что Кери особо благодарна. И за помощь, и за то, что не пришлось просить вслух.
— Так что же? — нарушает тишину Льята. — Значит, сегодня…
— Значит, сегодня, — соглашается Кери, всматриваясь в чудом уцелевшее после вчерашнего зеркало. Бледная, с запавшими глазами. Если накинуть паутинку, то… Кери судорожно впивается пальцами в ткань юбки. Паутинка?! Зная, что буквально через несколько часов об этом можно будет лишь вспоминать? Кери зажмуривается, пытаясь не позволить себе опять сорваться. Очень уж хочется прямо сейчас что-нибудь разбить, или выпустить магию на свободу, и разнести тут всё в клочья… Как будто это поможет. — Совершенно зря переживаешь. От тебя тут ничего не зависит. И, кстати, ты не договорила. Ты разговаривала с Берной уже после того, как подслушала разговор родителей, и?..
— И — нечего. Берна внимательно меня выслушала, а потом куда-то ушла. Сказала, что ей непременно нужно как можно скорее увидеться с братом. Возможно, она хотела убедить его вмешаться, но за ужином тот вёл себя совершенно непринуждённо, а на завтраке ни он, ни Берна не появлялись.
— Ясно. — Кери ещё раз внимательно рассматривает собственное отражение. И что же с этим всем делать? — Лья, ты можешь принести что-нибудь, чтобы… чтобы я не выглядела, как…
— Сейчас, — кивает Льята, закончив с причёской. Покидает комнату и возвращается довольно-таки быстро — Кери не успевает даже ничего толком сделать: ни навести хоть какой-то относительный порядок, ни… ничего. Льята усаживает Кери на скамью и вооружается косметикой. — Вот так, — довольно произносит она спустя некоторое время, — посмотри на себя.