– Это мне и нужно.
Я передала ей бразды правления, теперь всё по инструкции.
– Итак, вы познакомились в парке, разговорились. Дети играют вместе, вы узнаёте кое-что друг о дружке, она тоже хочет писать, делает комплименты…
– Да, это важный момент. В следующий раз я увидела ее, кажется, когда опускала письмо в ящик на углу, точно не помню, столько лет прошло, – мы живем друг от друга за пять домов. В общем, Несс пыталась вытащить Полли из автокресла. Сначала я просто подумала, какая шикарная машина – ретро, красивого голубого цвета… А потом, когда она распрямилась, узнала ее, и – странное дело – она подстриглась точь-в-точь как я! С такой же челкой!
Доктор Робинсон подается вперед, неторопливо меняет местами скрещенные ноги и разглаживает боденовское платье.
– Я это прокомментировала. Думала, она скажет, что скопировала мою прическу, хоть как-то упомянет… Но нет.
– И что вы подумали?
– Что это странновато. Решила, что она не очень отдает себе отчет в своих действиях. Или забыла, что слизала прическу именно у меня.
– Челки носят очень многие. Сплошь и рядом.
– Да, так я себе и сказала. Потом помогла ей отстегнуть ремень автокресла. Меня еще что-то беспокоило, но я никак не могла понять, что… На той же неделе в школе устроили барбекю. Несс и Лия произвели настоящий фурор: Джоунсы – новая, «нетрадиционная» семья! Все о них говорили, из кожи вон лезли, чтобы с ними подружиться. Они смотрелись очень эффектно, привлекали взгляды. Особенно Лия. Лия Уортингтон, телеведущая. Помните ее? В очках, невозмутимая, серьезная, умная, всегда несчастная…
– Я знаю, кто она такая.
Лию окружали ореол успеха и этакая подчеркнутая беззаботность. Находиться рядом с ней было очень странно. В ее присутствии люди менялись: продавцы, официанты, почтальоны, банковские служащие, учителя, директор школы – буквально все начинали хихикать и заигрывать. Иви и Полли привыкли к привилегиям и принимают их как должное – всегда сразу в начало очереди, всегда дружелюбные лица. Несс относится к незнакомцам настороженно, недоверчиво – они вдруг становятся с ней подозрительно любезными, как только рядом появляется Лия…
Доктор Робинсон не повела бровью, но глаза загорелись; ясно, что даже она, хоть и прикидывается невозмутимой, хочет спросить, какая Лия в жизни. Лицемерка, как и все. Напялила благопристойное платье, а на самом деле мечтает посверкать титьками.
– И я была не исключение, невольно поддавалась их чарам. Слава уже рассыпала волшебный порошок…
– А Карл? На него Джоунсы тоже произвели впечатление?
– Наоборот, это Проныра произвел впечатление. Лия решила, что он забавный; я впервые видела, чтобы она смеялась. Он умеет понравиться: атакует обаянием и не отпускает, пока вы не сдадитесь на его милость. Потому и добился успеха в работе. Он не может иначе, ему просто необходимо нравиться. Как ни странно, ему надо нравиться даже совершенно посторонним – бывало, сажал детей на шею в людных местах с громким криком «опля!», чтобы все непременно заметили, какой он крутой отец… Ему очень важно, чтобы его считали неотразимым… Вот вы наверняка уже так считаете.
– Я с ним незнакома.
– О, еще познакомитесь! Самое смешное, что он и вправду неотразим; ему просто не надо так стараться.
– Как вы думаете, почему он так себя ведет?
Пожимаю плечами.
– Это вы мне скажите, мозгоправ!
Доктор Робинсон кивает, давая понять, что тема исчерпана, и она оставит полученную информацию для будущих обсуждений.
– Вернемся к барбекю. Вы с Несс разговаривали?
– Сначала – нет. Первый раз я видела ее в другой обстановке, сейчас же она была совсем не похожа на ту Несс в парке. Во-первых, тогда у меня сложилось впечатление, что она немного старомодна и чопорна, очень консервативна в одежде. На барбекю Несс совершенно преобразилась и выглядела очаровательно. Намного увереннее в себе – возможно, из-за присутствия Лии, или алкоголь подействовал. Не нервничала и не дергалась. Потом Лия повезла детей домой, а мы с другими мамашами остались на детской площадке, порядком поддатые. И тут из туалета вернулась Несс. К юбке у нее пристал кусочек туалетной бумаги, и ни она, ни я не могли его отцепить. Мы смеялись и дурили; я мазнула по нему шоколадом забавы ради. Наверное, тогда мы и сблизились. Она в самом деле была красавица. Теперь я видела красоту, о которой все говорили. Как я могла раньше ее не замечать? Непостижимо! Словом, я поливала кетчупом клочок туалетной бумаги, а она пыталась его отодрать и так хохотала, что оперлась на меня. Мы оказались очень близко. И вдруг… Бамс! До меня дошло! Запах! От нее пахло тем самым ароматом «Джо Малон»!