Я встала.
– Поняла. Рулю в Диванкин.
Глава двадцать шестая
– Когда Галюша всем руководила, здесь только музей работал. Петрова активная, она дружила с разными людьми. Но после того как…
Маргарита прервала рассказ, показала на чайник.
– Хотите горяченького чаю? Вмиг вскипит!
– Спасибо, не откажусь, – согласилась я.
– После ухода Гали загибался музей, – продолжила рассказчица. – Раньше, когда интернета не было, заведующая устраивала вечера, работали литературный и театральный кружки. Народ рассказы писал, в спектаклях играл, в походы ходил. Жизнь кипела. А с приходом Лисянской все рухнуло. Мне достались руины, пришлось все заново строить.
– Почему Юлия до сих пор ненавидит Галину? – поинтересовалась я. – Чем ей бывшая заведующая досадила?
Рощина повертела указательным пальцем у виска.
– Лисянская просто ку-ку! Злая, завистливая, а уж врунья какая! Придумала историю, что Галюша – воровка. Давно это случилось. Городское начальство решило устроить юбилей города. Понадобились «гости», которые подарки принесут. Нашли какого-то дедушку, он в Москве жил, работал на радио, сам из Диванкина. Старичок согласился приехать, гонорар не попросил. В голову ему такое не пришло. Но одной типа знаменитости мало. Начали искать писателя, певца, танцора – да хоть кого! Жадные все! Сразу условие ставили: «Платите деньги – и прикачу». В конце концов Галюша вышла на родственницу художника. Тот был нищий, никому не нужный, согласился за маленькую сумму пейзаж написать. Лично я его не знала, но Галя вроде дружила с его тещей.
Маргарита закатила глаза.
– Пейзаж дядька такой написал, словно по цифрам раскрашивал. Зато рама! Богатая! Прямо для Рубенса! Настоящее дерево, не пластик, позолоченная, толстая, в завитушках. Рассматривать ее интереснее, чем саму картину. За подарком Петрова сама ездила. Привезла ее, устроили торжественную передачу музею. Ой, вы сейчас обсмеетесь!
Маргарита улыбнулась.
– Художник к нам не приехал, заболел некстати. Галя сначала растерялась, потом договорилась с каким-то своим знакомым из Москвы. Он бесплатно прикинулся живописцем, прикатил на праздник, «подарил» пейзаж городу, на банкете посидел, выпил, закусил и уехал.
– Забавно, – улыбнулась я, – никто не заметил подвох?
– Не-а! – радостно отозвалась Маргарита. – Интернета еще не было, фамилия рисовальщика мало кому была знакома. Не Репин он. Народ рад, праздник удался, «столичная звезда» Диванкин нарисовала, своим присутствием простой люд обрадовала. Повесили произведение под аплодисменты. Тогдашний городской глава прямо счастлив был, да ничего в живописи не смыслил. Деревья на картине есть? Речка есть? Значит, красиво!
Маргарита тихо рассмеялась.
– Такая «лепота» тогда в Москве на Арбате у многих художников продавалась. Вот рамки там простые, дешевый пластик или вообще без окантовки. А вот у нас пейзаж с обрамлением прямо для Эрмитажа!.. Повисела красотень в музее некоторое время, юбилей прошел, все о художнике забыли. Как-то в полдень заглядывает ко мне Галя, тихо смеется: «Картину сперли». Я сначала не поняла, о чем речь, удивилась: «Какую? Откуда?» Петрова совсем развеселилась: «Ту, что типа подарок городу!»
Рощина покачала головой.
– Пока Галюша была директором музея в Диванкине, экскурсии из Москвы приезжали. На дорогу много времени не требовалось, это плюс. В экспозиции ничего особенного не было, зато в городе огромный крестьянский рынок. Со всей округи продавцы: мед, мясо, колбаса, рыба, овощи, фрукты. Намного дешевле, чем в столице. Музей располагается в доме, где раньше жил владелец ткацкой фабрики. На него окрестные села работали. Сами видите, помещение простое. Мануфактурщик был прижимистый, все деньги в производство вкладывал, семьи не имел, дворец не возвел. Скромный домик. Спальня, кабинет, гостиная, столовая, кухня с кладовками и комната для прислуги. Библиотеки у него не было, дорогими вещами он не обладал. Но в советское время каждый город, даже крохотный, непременно музей открывал. Собрали и мы свой. Попросили жителей: «Дайте, что не жаль. Одежду старую, посуду, корыто деревянное». Народ в сараях порылся, принесли нам тарелки, лампу керосиновую, юбку прабабушки, лапти прадедушки. Получилась экспозиция народного быта. Грабителям там брать нечего. Вечером просто на замок дверь запирали. И стащил кто-то живопись. Прямо смешно!