Своего я добился. Слуги одновременно воспринимали меня, как своего, с кем можно было что-то обсудить на равных, и нового господина, которого нужно слушаться. Конечно, если бы я поинтересовался деталями, могли всплыть разные сомнительные подробности, но для начала это было очень выгодное положение. Это пригодилось мне не раз, и не два впоследствии. Я слушал слуг, понимая, что крестьяне в сравнении с ними совершеннейшие молчуны, которые и двух слов связать не могут. Признаться, я заслушался и совсем потерял счёт времени. Если меня и искали, то не слишком усердно, но к ужину мне велели явиться при всём параде. Херви помог мне переодеться в подобающий костюм, и я направился в большой зал.
День шестой. Ужин.
В тот день я так и не успел изучить замок, хотя меня дважды протащили через него. А вот на внутренние интерьеры насмотрелся: они были на редкость однообразными. Я не обману читателя, если назову замки казармами. Дух военного минимализма царил во всём. Никаких украшений, всё предельно простое. Основной предмет мебели - сундук, работающий и столом, и стулом, иногда и кроватью. Самая большая ценность - свечи. Они были только в господских помещениях. Описать замок довольно сложно, ведь в нём всё оказывалось не так, как я привык думать. И если раньше мне требовалось привыкнуть к совершенно дикому быту замка Орла, то теперь нужно вспоминать обычаи Земли. Пока ещё подробности припоминаются, стоит только начать рассказывать о тех днях.
В большой зал на ужин набилась целая толпа народу. Семья Орлов в полном составе, командиры войска, и старшие слуги сидели за большим столом на возвышении. Это был единственный нормальный стол в моём понимании. Остальные были разборными: столешница на козлах. Места за столами быстро занимали слуги рангом поменьше, рассаживаясь по лавкам. Пол был застелен чистой соломой, что обеспечивало хоть какую-то гигиену в зале, куда набилось человек пятьсот. Я сидел на стуле за главным столом и взирал на средневековое общество. Таким большим составом ужинали не всегда. Обычно в большой зал приглашали человек двести. Это столпотворение было вызвано изменениями в семье графа.
Когда разнесли еду и напитки, граф обратился к собравшимся:
- Как хозяин и защитник земель графства, я обязан заботиться о тех сирых и убогих, коих укусила судьба. Инизамгор за краткий срок лишился матери и наставника. Едва не погиб на болотах, а вчера спас из когтей Скрежетателя детей Заболотной. И если судьба наказала его, то я могу вознаградить. С этой минуты Инизамгор мой сын для всех и каждого.
Эта простенькая формула была юридически достаточной. Графу ответил одобрительный рёв воинов, стук ногами и кулаками. За нашим столом царила более сдержанная радость. Лицо моей новоприобретённой матушки Валотии на долю секунды перекосила любовь к новому родственнику, сменившись более приличествующей моменту благосклонной улыбкой: для неё произошедшее было сюрпризом, и я был готов поставить все свои богатства против крысиного хвостика, что ночью Викору Орлу предстоит долго объясняться с супругой. Валотия подняла в мою честь кубок. Признание, если не сложившегося положения, то определённых заслуг.
Старший сын одобрительно улыбнулся. Отец рассказал шестнадцатилетнему Лагруму о своих планах, и он нисколько не был удивлён. Рослый и крепкий - настоящий образчик рыцаря, он уже сейчас подменял своего отца во множестве дел. Умный парень, не склонный к интригам: образцовый старший сын. Как и его сестра Амаис, он был ребёнком от первого брака графа. Его мать умерла, рожая третье дитя. Повитуху повесили за убийство жены и дочери графа, но чем это могло утешить годовалого Лагрума и двухлетнюю Амаис? Недостаток любви навсегда пропитал этих детей. Валотия была добра к детям, но особо их не любила. Лагрум искал одобрения отца, проводя всё свободное время на тренировках воинского искусства, Амаис же превратилась в холодную и расчётливую принцессу.