С раннего утра под присмотром графа Денкель проверял мои навыки. Я поднимал тяжести, бегал, прыгал. Лицо графа постепенно становилось всё более хмурым. Денкель озвучил его опасения:
- Больно тощий. Три месяца откармливать надо.
Признаюсь, я специально делал всё хуже, чем мог, но притворялся не слишком сильно: сказывались последствия вчерашней конной прогулки. Понять меня не сложно: граф не рискнул бы послать на болото добытчика, которого может пристукнуть поварёнок, а я не стремился снова встретиться с чудовищами. Оставив в стороне мою немощь, воители решили проверить навыки обращения с оружием. Тут мне даже притворяться не пришлось. Под хохот братцев Векера и Даклуна я опозорился с мечом и с копьём. Как со щитом, так и без. Из лука я стрелял ещё хуже, чем фехтовал. Кто-то предложил даже попробовать дать мне дубину, но подзатыльник быстро прекратил эти разговоры.
Денкель повторил:
- Больно тощий. И не умеет ничего. Три месяца - не меньше.
В этот момент я ощутил себя победителем. Задача минимум была достигнута, и я спокойно пережил избиение деревянным мечом, оформленное, как поединок с Векером. Он не особенно старался, больше выделывался, а я защищал только голову. Сам хорошо понимал, что мне не тягаться с опытным пользователем меча, даже игрушечного, поэтому собирался не подпускать любителей махать острыми железяками близко. Здесь не знали ни арбалетов, ни двуручного оружия пехоты. Да и с доспехами беда.
После избиения, меня направили на первую тренировку. Описывать этот долгий и изнурительный процесс не стоит. Просто запомните: ежедневные трёхразовые тренировки - залог здорового сна и дикого голода. Опыта у приставленного ко мне сержанта было не занимать, гонял он меня жёстко, но аккуратно. Литеви был воякой лет с десяти, и к тридцати годам успел прожить в войске целую жизнь. Он был наёмником, городским стражником и телохранителем, а сейчас стал сержантом-наставником в войске графа. Прибыл он недавно и не успел прикипеть ни к месту, ни к людям. Этим он запомнился мне особо. Солдаты боялись его, как огня, считая злыднем. Я же помню его добрым малым, отлично игравшим злобного сержанта для своих подчинённых, и навсегда останусь благодарен ему за военную науку.
После завтрака я не смог бы сбежать от хранителя замка при всём желании. Эфиш производил сложное впечатление. С одной стороны, он заслужил считаться умнейшим человеком из всех безземельных рыцарей, каких я видел. С другой стороны, такого пьяницу и головореза нужно ещё поискать. Эфиш был предан не Орлу, а замку Орла. Иногда казалось, что он играет в какую-то игру, где все мы только фигурки в его игрушечном замке, и должны стоять там, куда он поставит. По пьяни становился чрезмерно обидчив и драчлив, а в бою стоил десятка. Он так часто объяснял разным людям тонкости военного искусства и благородного фехтования, что и сам всё понял. Характер его подошёл бы какому-нибудь учёному, но не рыцарю: скрупулёзный наблюдатель и талантливый педагог-самоучка. Пока трезвый.
Буквально в пять минут разговора он выяснил, что я не такой дурень, каким кажусь. Простыми вопросами он умудрился обнаружить во мне глубокие знания не по чину. Я ещё раз поблагодарил легенду о добрых Хозяйках Топи. Поверил ли он? Я не знаю. Но с этого момента мы устроили эдакий интеллектуальный бартер. Он рассказывал что-то мне, а я ему. Он ничего никогда не записывал, и было не похоже, что он стремится передать эти знания хоть кому-то. Для него они являлись ценностью сами по себе, Эфиш хранил их так же, как стрелы и щиты, лес и зерно, соль и графскую казну. Он понимал бесполезность большей части этих знаний для себя, но поражался мощи цивилизации, стоявшей за ними.
От него я узнал, что в Мальвикии наступил период упадка, а её соседи с плохо скрываемым аппетитом смотрели на многие земли вдоль границ. Экономика королевства страдала от серии кризисов, природы которых никто не мог понять. Бардак дополнялся казнокрадством, дрязгами с союзниками из даклитских племён, и болотом. Близость Чёрной Топи оказалась не локальной проблемой. За всю историю королевства трижды правители забывали о необходимости следить за болотом. Дважды оттуда приходила чума, а один раз армия чудовищ, заставившая объединиться все королевства вокруг.