Телти заказал порцию жареной колбасы, хлеба, да кувшин пива. Пока бургомистр накачивался, он слушал горожан. Большая часть из них проклинала свою несчастную жизнь и городской совет, некоторые веселились, а самые трезвые травили байки. Бургомистр подсел к относительно дружелюбной компании. Люди за столом переглянулись, но возражать не стали. Телти страдал от проблем города, а не наживался на них. Это все знали.
Первая история касалась дочери мельника из деревни Каменный столб. Её Телти уже слышал и не верил в то, что почтенная мельничиха ведьма. Он и в ведьм то не верил, сталкиваясь с магами каждую неделю. Для занятий магией женщины были слишком глупы и склочны. Демоны такого не любят.
Вторая байка была интереснее. Рассказывали о том, что Его Величество на охоте встретил гигантского оленя. Собравшиеся спорили: мог ли гигантский олень водиться в лесах южной излучины. Большая часть спорщиков утверждала, что там гигантов не ловили уже лет двести, и всё было подстроено. Какой-то дворянчик поймал оленя, тайно провёз его на королевскую охоту и подставил под удар монаршего копья.
Третью он не дослушал. Болтали о том, что граф нашёл мальчика, выжившего на болотах. Телти расплатился и убежал к себе. Он быстро набросал приказ своему шпиону в замке Орла. Если всё подтвердится, то у города есть шанс на сытую жизнь! Всего несколько успешных экспедиций в Топь, и Хегль снова станет местом радости посреди Болотного Края. Под это дело он сам денег даст, и из совета выбьет. Только бы это оказалось правдой!
День двадцать второй.
День двадцать второй.
Утро началось с драки. Векер пытался огреть меня деревянным мечом, но у него ничего не получалось. В силе я ему уже не уступал: моё новое тело превращало белки в мышцы какими-то бешеными темпами. Что же до навыков, то с фехтованием всё достаточно сложно: уроки Эфиша не проходили даром, но мне недоставало практики, да и за зрелищностью я не гнался. С одной стороны есть множество разнообразных приёмов, очень красивых на турнирах и в поединках, а с другой существует проверенная тысячелетиями формула «удар-защита». Применяя простейшие приёмы чётко, с хорошей силой и верным ритмом, можно истощить своего противника и воспользоваться его усталостью. Финты и приёмы хороши только в исполнении полного сил и опытного рубаки. От моих ударов и жёстких блоков у Векера тряслись руки, и без моей помощи у него не было шансов. Кроме того, я должен был проиграть любой ценой, и так думали мы оба.
Удар, Векер блокирует, теперь он рубит, я отхожу, мы пытаемся вырваться из чужого ритма. Снова подход и удар, ложный выпад, останавливаю замах, перевожу его в блок. Я несколько сбавил темп, потом заметил начало очередного приёма, и допустил намеренную ошибку. Левая рука получила свою порцию тупой древесины, я начал пропускать удары, и Векер успешно зарубил меня насмерть. Аплодисменты. Со стороны это должно было смотреться, как последовательность из недостаточной силы, выучки и опыта. Только сержант Литеви цыкнул и зло на меня посмотрел. Догадался? Денкель похлопал по плечу:
- Ещё месяц тренировок, и ты научишься неплохо махать деревяшкой.
Он не знал, что Литеви в принципе не признавал тренировочных мечей, полагаясь на свою реакцию, и требуя от меня того же.
Векер вёл себя столь же нагло, как и всегда:
- Деревенщина, знай своё место.
- Моё место подле ног графа.
И понимай, как знаешь. Мы с ним уже пару раз общались, после каждой беседы меня снедало желание выбить из него дурь. Иногда я стал замечать за собой совершенно детские реакции, скорее свойственные подростку, чем такой фальшивке, как я. Только человек, переживающий половое созревание по второму кругу, может оценить как тяжко мне становилось в присутствии Амаис. Она была прекрасна и умна, но её характеру позавидовал бы любой кактус. В первую неделю она просто выбирала меня мишенью своих острот. Во вторую что-то изменилось, и она стала чередовать остроты с довольно милой болтовнёй.
После завтрака, вкушаемого в одиночестве, я любил прогуляться по крепостной стене. Замок Орла выглядел неровным шестиугольником стен с башнями разной высоты и диаметра. Снаружи замок окружал глубокий ров. Вместо подъемного моста был узенький каменный мостик и караулка на другой стороне. В случае угрозы, мост успели бы разрушить: прямо над ним на стене был припасён огромный валун. Промахнуться не имелось никакой возможности, что делало штурм врат заданием для самоубийц. Разрушенный мост в считанные минуты можно было заменить временным деревянным, что хранился в замке вместе с разборными конструкциями для защиты стен. Изнутри замок был застроен и заставлен почти полностью. Деревянные сооружения разного назначения жались к каменным стенам внутреннего и внешнего дворов, оставляя пустыми совсем крошечные пятачки. В случае необходимости все деревянные пристройки предполагалось порубить на дрова, или взять с собой в поход. Внутренняя стена разделяла замок на две части, и лишала противника малейших шансов взять жилище Орла одним штурмом без длительной осады. Последней линией обороны возвышалось центральное здание с огромной прямоугольной башней, в нём же хранились основные запасы. Замок Орла был хорошо подготовлен и для отражения штурма, и для выдерживания длительной осады. Я рассматривал замок с совершенно непредусмотренной его создателями стороны: думал, как из него сбежать и не переполошить весь гарнизон. Мои размышления прервала Амаис: